в том, что учитель от Бога может выпестовать десятки учеников, а споткнуться на своем собственном ребенке. А самодур и мучитель чужих детей окажется ангелом для своих.
Внезапный приступ любопытства заставил Тину пробраться в комнату к Сашке и включить его планшет. Она начала лихорадочно подбирать имена в поиске и быстро вышла на искомое. Хореограф Маргарита Тревогина! На Тину обрушился пестрый поток информации. Многое из этого она уже слышала от Сиреневой Маши. Но в одном блоге она зацепила кое-что жареное. Некто знавший «Ритку Треф» «с ее подтанцовок у Шуры» писал, что из Москвы ее выжил родной папаша с подачи своей любимой ученицы. «Какой-то вышел меж ними бермудский треугольник»… И далее был недвусмысленный намек на роман Тревогина и Анны Тромб. Вот тебе и мотив!
Впрочем, Маша упоминала, что маэстро – один из тех, кому выгодна эта смерть. Теперь вмешалась еще одна персона – дочь! Хотя если предположить, что убила она, то почему через столько лет? Стареющий корифей угрожал переписать завещание на любимую ученицу? Темное дело.
Уже засыпая, Тина отвергла версию романа. Случись меж ними искра, Тревогин вовлек бы Карловну в свои эксперименты. И они играли бы одну музыку. И Тромб естественным образом превратилась бы в Тромбониху, а не в Инквизицию. Бесконечно жаль, что, переписывая сценарий жизни, нам уже некому его предложить.
– Мариночка, это я! Ты дома?
Как всегда: сама спит, а дверь открыта. Ну что с ней делать! Рита вздохнула и исподволь взглянула на Тёму – все же ему не нужно знать о теткиной беспечности. «Я знаю, я же здесь бывал. Сам ей говорил – закрывайтесь!» Ладно, секрет Полишинеля.
Навстречу им вышла тетя Марина, строгая и испуганная. Явно заснула перед телевизором, сейчас будет ругать.
– Маринуля, давай пропустим причитания. Я пропала – я нашлась. У меня была причина.
– Нет, я балдею от этой наглости! – возмутилась Марина, а у самой от радостного облегчения дрожали руки.
«Боялась, что я в запой ушла, – мелькнула виноватая мыслишка у Риты. – Теперь так обрадовалась, что даже Тёму не замечает, словно он тоже по-родственному забежал на обед. Надо понимать, он это практикует».
– Где ты была? – пыталась со смехотворной строгостью чеканить Марина. – Между прочим, твой папаня почти при смерти. Анна Карловна скоропостижно скончалась.
– Мариночка, я знаю. А он при смерти, случайно, не потому, что ее убила я?
Марина испуганно замерла. Рите опять стало стыдно. Зачем она так со старой доброй тетушкой Мэй? Шутейное прозвище в честь знаменитой на весь мир героини – родственницы Человека-паука приводило Марину в веселый культурный шок. «Что же ты у меня, девочка-паук?» – «Примерно. У Человека-паука тоже была одна-единственная родственница. Наверное, мать тоже алкоголичка. Иначе откуда у него серьезные генетические нарушения?!»
Пока у всех не случился приступ или припадок, надо скорее рассказывать. Марина
