перевел сегодня некоторую сумму на ваш счет. Она покроет с лихвой неделю твоей работы.
– Где Наташа сейчас?
– Занимается йогой.
Тим проверяет свой мобильник и размышляет попутно о том, что ему надо знать о бизнесе Петера Канта. На самом деле ничего, ему нужно просто следить за Наташей, смотреть, чем она занимается, документировать, если есть что, а потом положить доказательства на стол прокурору, присяжным и судье Канту.
– Что-нибудь еще мне нужно знать? – спрашивает Тим. – О чем ты мне не сказал? О вас, о чем угодно?
– Нет.
Быстрый ответ, немножко слишком быстрый, но никогда не знаешь, это что-то означает или нет.
– Мой самолет улетает через полтора часа, мне пора выезжать. Мы закончили?
– Пока да, – отвечает Тим и встает. Он выходит тем же путем, что и пришел, садится в машину, сдает назад по улице и паркуется так, чтобы ему были видны все, кто приходит в дом или уходит из этого дома, ворота которого окрашены в цвет косметики и где торчит наполовину замурованный кабель, ведущий к мерцающей камере наблюдения.
Ворота не открываются, они уходят вниз, в землю. Цвет «наготы» прячется, губы в зеркале исчезают, гроб опускается в могилу, он хочет открыть дверь, вдохнуть воздуха, опустить солнцезащиту и достать фото Эммы, но останавливается, передумав.
Красный «Порше 911» с опущенным верхом выезжает со двора, проезжает мимо него, и Петер Кант машет ему рукой, будто бы все было не более чем шуткой и он прекрасно знает, что будет. Или он настолько наивен, до такой степени уверен, что достоин любви, что любовь не посмеют отобрать у такого, как он. А на самом деле Петер Кант уже все знает и проходит через следующий этап трансформации, чтобы быть готовым к столкновению с чужими людьми в аэропорту, так пусть уж начинает с меня, с нового вынужденного знакомого, консультанта.
Ворота снова поднимаются из земли.
Эмма встает из своей могилы.
В два часа живот начинает болеть от голода, а бутылка с водой, которая всегда лежит на заднем сиденье, опустела. В салоне невыносимая жара. Он выключил мотор после часа сидения, опасаясь, что кто-нибудь заметит машину и позвонит в полицию.
Он выходит. Идет к незастроенному участку и мочится под пинией. Если ждать достаточно долго, то всегда чего-нибудь дождешься. Задержись, и тебе явится истина. Это может занять годы, десятилетия, но в конце концов ты сможешь продвинуться дальше. Нерешенных загадок очень мало.
Стрелки часов приближаются к трем, когда к дому подъезжает черный «Лексус», и ворота снова опускаются под землю. Стекла в машине тонированные, но Тим все-таки различает две фигуры на сиденьях, мужчина, женщина, разглядеть невозможно. Он берет камеру и делает несколько быстрых снимков.
Машина въезжает на территорию виллы, и ворота становятся самими собой, губы снова видны в зеркале, кисточка размазывает по ним помаду, Эмма улыбается, смотрит на него в зеркало, встречается с ним взглядом.
– Ты теперь счастлива, или? – спрашивает он.
