сотрясая и грохотом наполняя двор. Гулкий звук металла стоял в ушах. Глухой щелчок засова прервал стук, петли заскрипели железным хрипом, точно выражали недовольство, что их вырвали из состояния неподвижности. В образовавшуюся узкую щель высунулась знакомая физиономия полицейского. Свирепо глянула на Катюху и прожевала:
– Собачья кровь пахнет псиной.
– Отпустите Карюху! – крикнула, будто плюнула в физиономию. – По какому праву схватили ее?! – оглянулась на ребят и вцепилась полицейскому в рубаху. – Думаешь, напялил форму – и все тебе позволено?!
– Вот-вот, был бы ты без нее, козел, мы б тебе вмиг мозги прочистили! – процедил Лугатик, но с места не двинулся. После недавнего нокаута на улице он не испытывал желания еще раз ударить лицом в грязь. Но хорохориться из-за спин приятелей – дело беспроигрышное.
Полицейский набычился, рыкнул, толкнул Катюху и упер ствол ей в живот. Но в нее словно дьявол вселился: лицо загорелось, глаза блеснули, как у дикой кошки. Завизжала и дергала, дергала, дергала рубаху полицейского, не обращая внимания на пистолет. Лицо полицейского налилось свирепой звериной яростью, Малкин почувствовал реальную опасность, подумал, у этого не заржавеет, этот, не раздумывая, шарахнет по девушке из ствола, ему, похоже, все равно, куда палить. Двумя руками обхватил Катюху сзади и с усилием оттащил от двери, бегло бросил остальным:
– Осторожно, парни, у него хватит в башке киселя нажать на курок.
– Ну, погоди, недоумок, – сплюнул Раппопет, хмуро отодвинулся в сторону, наступил на ноги Лугатику. – Это не конец! Мы вырвем у тебя Карюху.
Отступили. Надо было все обдумать, найти решение, как действовать дальше. Напором не получилось, следовало включить мозги. Все было сложно уже потому, что непонятно. Схватили Карюху, не тронули их, и они оказались беспомощными в этой истории. Вопрос «почему?» повис без ответа. Выходит, настоящими тупицами в этом городе оказались не горожане, а они. Полезли в воду, не зная броду. Осторожно убрались в машину. Полицейский спрятал пистолет, сердито осклабился, удовлетворенный, что сломил сопротивление, и, пятясь, прикрыл дверь. Разнеслось железное уханье, скрежет, снова изнутри шумно брякнул засов – и тишина. Раппопет выругался, выплескивая злость и бессилие, и затих, не находя нужных слов. В машине наступило гнетущее молчание. Никто не хотел обнаруживать свою растерянность и слабость.
Глава вторая
Городские тайны
Долго еще торчали возле разукрашенного перевернутого здания, надеясь понять, где находятся. Мотались вдоль крыши и томились в жарком салоне «жигулей». Заглянуть в окна сквозь решетки было невозможно, оконные проемы высоко над крышей. Попытались руками приподнять Лугатика к окну, но, как черти из коробочки, налетели зеваки, загалдели невесть что, пришлось прекратить попытку. Попробовали хоть что-нибудь выяснить у зевак, но затея обернулась пустым номером. В ответ – бессмысленная тарабарщина. Махнули рукой.
В
