ветра,Зарастающий бурьяном,
Лопухом и зверобоем,
И кустарником незваным,
И лихим чертополохом,
Вот – пустырь между домами!
Под косматым ясным солнцем,
Под дождём и быстрым ветром,
Загорелыми ногами
Вечером там свищут пули,
Стрелы меткие индейцев,
Раздаётся крик победный
Среди воплей чаек в небе.
Там колдуют твои дети,
Там сплетают из крапивы
Обереги и браслеты
И дары приносят духам,
Что живут среди крапивы,
Среди зарослей бурьяна.
А один – под старой шиной,
А один – во тьме оврага.
Слушай же о ветре песню,
Об осеннем славном солнце,
О полях сражений быстрых —
Пустыре между домами!
Закончив это неожиданное подражание «Песне о Гайавате», я со вкусом позавтракал, выкурил папиросу и отправился в киоск за утренней газетой. Остаток дня я провёл дома, листая книги из крохотной библиотеки, поглощая в неимоверных количествах кофе с молоком и переправляя стих. К вечеру, когда я совсем его испортил, отправился прогуляться на пустырь.
Было прохладно, на серо-голубом небе поблёскивали первые звёзды. Стая детей стояла кругом в центре пустыря, то ли держа совет, то ли что-то разглядывая. Я прислонился к трансформаторной будке, закрыв спиной сообщение о тех, кто живёт, и закурил. Тёмный круг детей в центре пустого поля, заросшего сорняками, выглядел загадочно. Они казались эльфами или колдунами.
Когда дети наконец заметили меня, дело приняло странный оборот. Ко мне направились две крохотные фигурки, а остальные развернулись полукругом, наблюдая. Я почувствовал себя неудобно, но уходить было глупо. Может, они просто хотят стрельнуть сигарету? Но странно, что все молчат.
Дети – когда они оказались ближе, я увидел, что это мальчик и девочка, близнецы с бледной кожей и тёмными волосами – развернулись, не дойдя до меня пяти шагов, и бегом бросились прочь, за угол дома. Остальные медленно попятились подальше от меня, в сумерки и заросли кустов.
Я затушил сигарету и пошёл домой. Всё это было странно и тревожно.
За углом меня встретил здоровенный толстяк в подозрительно сверкающем фартуке и с пиратской бородой. В тени этого гиганта, так что я их не сразу и заметил, скрывались близнецы.
– Что вы здесь делаете? – требовательно спросил он меня.
Это было уж чересчур.
– Гуляю, – коротко ответил я и попытался пройти мимо, но не тут-то было.
Здоровяк ухватил меня за борт пиджака и развернул к себе.
– Стойте на месте, не то позову полицию, – учитывая это странное задержание, он явно старался говорить вежливо и, кажется, не имел ко мне личной ненависти. Это успокаивало – вблизи он казался ещё больше и, не задирая головы, я упирался взглядом ему в грудь.
– Отпустите, – как мог, твёрдо сказал я. – И
