было жалко. В одной заброшенной деревне далеко отсюда он нашел её на чердаке, в чьём-то тайнике. С тех пор они много прошли вместе. Играть Мик так и не научился, но любил дуть во всю мочь, когда оказывался один посреди поля или в ночном лесу.
– Понимаешь, – объяснил мне Мик, – звери знают, что только большой и сильный хищник не побоится шуметь на весь лес. Так что я дудел и смело шёл в темноте, а волки и медведи разбегались во все стороны.
– Учту на будущее, – серьёзно сказал я. Мик кивнул и прихлебнул кофе из своей фарфоровой кружки. Кожа у него была белее, чем этот фарфор.
Мик сидел у входа на подземную ярмарку и в который раз перебирал свои вещи. Вздохнув, он наконец отложил в сторону перочинный нож, браслет и камень. Смешно и думать поменять это на девочку в старинном платье и чепце, с печальными тёмными глазами и белыми губами на зелёной коже, окруженную тонкой медной рамой. Но надо было хотя бы попробовать.
Крепко сжав свои дары в кулачке, он вернулся в туннель. Вокруг сверкали сотни мелочей и шумели голоса и смех, но Мик шёл один и в тишине. От волнения он потерял нужный прилавок и, исходив весь туннель от начала до конца, уже успел прийти в отчаяние, как вдруг кто-то спросил его на знакомом языке:
– Это у тебя выпало?
Мик удивился. Обычно в таких местах люди его не замечали.
Он обернулся. Худой мужчина в одежде сплошь из потрёпанной джинсы протягивал ему схему метро Риги.
– Спасибо, – вежливо поклонился Мик и забрал листок. Мужчина, кажется, не очень хотел отдавать.
– Ты из Риги? – спросил мужчина.
– Нет. Но я там бывал.
– Отдай мне схему, – попросил мужчина. – Я родился и вырос в Риге, и уже никогда туда не вернусь. У меня нет ничего, чтобы напомнить.
Мик отдал.
– Спасибо, – мужчина спрятал листок в карман. – Я могу тебе чем-нибудь помочь, малыш?
– Я ищу индейца, который здесь торгует. У него есть картина с Зелёной Девочкой.
– Тут много индейцев. На какой стороне он был?
– Слева.
– Слева, – повторил мужчина. – Ну-ка, не отставай.
Мужчина был маленький и невысокий, но таранил толпу, как ледокол. А Мику оставалось спокойно идти в фарватере, спеша только, чтобы не успели сомкнуться льды.
Довольно скоро они нашли тот прилавок.
Индейца Мик даже не узнал, но Девочка была на месте.
– Эта? – спросил мужчина из Риги.
– Да, – сказал Мик.
Они поговорили о чём-то с индейцем (тот узнал Мика и подмигнул ему), мужчина протянул несколько смятых бумажек, индеец передал картину.
– Спроси его, кто это? – попросил трепещущий от радости Мик.
Тот спросил. Индеец пожал плечами и засмеялся хрипло, по-разбойничьи.
– Vieha Maria!
Когда они вышли из туннеля, рижанин отдал Мику картину.
– Скажи, зачем она тебе?
Мик
