двери. Слышались негромкие голоса и какое-то жужжание. Мик остановился.
– Заходи, не стесняйся, – сказал Петер.
Обреченный и усталый, Мик открыл дверь.
В центре большой комнаты с белёными стенами стоял деревянный стол, за которым сидело несколько мужчин: испанцев, цыган и индейцев. Другой мебели не было, по углам валялись свёртки тряпья и ящики. Всё это было освещено керосиновыми лампами, свисавшими с высокого потолка и стоящими на столе.
Мужчины замолчали, обернувшись к Мику.
– Новый паренёк, – сказал Петер, входя вслед за ним. – Привет, ребята.
– То, что он не представил меня и назвал новым, было особенно опасно, – сказал Мик. – Я понял, что живым из этой берлоги могу и не уйти.
Мик перелез на подоконник и сел, поджав колено к груди. За ним было весеннее светлое небо и быстрые, прозрачные струи дождя.
Я закурил, стараясь сосредоточиться на рассказе. Слишком уж чужд был этот опасный южный город всему окружающему – прозрачному дождю, белым чайкам на горизонте, ажурной красной башенке, видной через два ряда крыш.
– Я, видишь ли, забыл, что Петер запер входную дверь на замок.
Мик мягко улыбнулся и пожал плечами.
– Правда, всё равно стоило попробовать, может, я бы её выбил.
Мик, развернувшись, проскочил мимо Петера и выскочил на лестницу, оглушительно захлопнув за собой дверь. В полной темноте он с неудержимой скоростью слетел по ступеням и на полном ходу ударил ладонями вперёд. Стена отозвалась неприятной неподвижностью. Мик толкнулся в сторону, нащупал дверь. Сверху уже пролился жёлтый свет керосина, в нём металась длинная и быстрая тень. Что-то кричали.
Мик рванулся раз, другой, вертел во все стороны ручку – но дверь не поддавалась.
– Ладно, – спокойно сказал он, повернувшись к преследователям. – Я сдаюсь.
Но Петер со товарищи не умели принимать благородных капитуляций.
Не дослушав его стоических слов, они грубо подхватили Мика за руки и за ноги и подняли наверх. Там его пронесли через давешнюю комнату и забросили в какой-то тёмный чуланчик. Мик услышал, как провернулся в замке ключ.
Сквозь зарешеченное окно слабо светила луна; на небо высыпали первые звёзды. Мик полежал немного на полу, глядя в квадрат окна и думая о том, что мешок (а с ним и Зелёная Девочка) счастливо остались при нём. Затем он встал и принялся за осмотр своей темницы.
Чулан был крохотный и пыльный, с деревянным полом и пожухлыми обоями, отстающими от стены. Обстановка состояла из швабры в углу и кучи засаленного тряпья под окном. Мик тщательно перерыл его – это оказалось ворохом детской одежды, очень грязной. В темноте нельзя было разобрать, но он был почти уверен, что некоторые пятна от крови.
– Дело принимало совсем дурной оборот. Я сидел там и с ужасом думал – что же здесь происходит? – Мик подтянул другое колено к груди, а первое отпустил. Я со смутным чувством, ни о чём толком не думая, глядел на щёгольский
