голоском, прикрывши на мгновение микрофон пухлой ладонью, а затем преспокойно продолжил возмутительно частную беседу.
– Что вы хотели выразить своим «оба»? – недоуменно переспросил Вячеслав Захарович и услыхал тогда следующую дерзость:
– Оба мы на работе, только я на своем месте говорю, а вы небось и вовсе прогуливаете…»
Таковы были нравы эпохи.
* * *
Совсем рядом, в Сытинском переулке – совершенно неожиданный для здешних мест одноэтажный деревянный дом №5. Это – чудом сохранившийся памятник допожарной Москвы, так называемый дом бригадира Андрея Сытина (в честь которого и назван переулок, а не в честь книгоиздателя Ивана Сытина, хотя его дом находился на противоположной стороне Тверской улице, ровно напротив). Трудно поверить в существование здесь этого домика, еще труднее верить в то, что в нем на протяжении долгого времени располагалась фабрика некого Емельяна Мещаникова. Правда, производство было не особенно масштабным – здесь всего-навсего изготовляли духовые музыкальные инструменты.
Полководец Александр Суворов отдавал распоряжения: «Матвеич! За письмо твое от 25 августа спасибо. Валторн моим музыкантам купи, а какой именно, спросись с добрыми людьми. Васютку Ерофеева старайся поскорее сюда прислать. В нем там дела нет, а здесь фиол-бас. Купи еще полдюжины скрипок с принадлежностями для здешних ребятишек. Прочих моих правил не упускай. Из Москов. Почтамта газеты и французские обыкновенные книжки энциклопедии Дебульон он те же мне выписать и на будущий год».
Имелась в виду именно эта производственно-торговая точка.
* * *
Рядом, в Сытинском же, только тупике располагался Палашевский рынок. Фридрих Горенштейн описывал его в романе под названием «Чок-чок»: «Каролина со своими спутниками зашла на маленький рыночек, расположенный у Бронной. В прохладном гулком пустом павильоне пахло сушеными грибами и солениями. Сережа, спешивший следом, вначале вновь потерял их из виду, но потом увидал в дальнем конце, где Каролина, курчавый и атлет ели моченые яблоки, купленные у торговавшей ими толстой бабы. Сережа смотрел на всю эту чужую, радостно аппетитную жизнь издали; в полупустом павильоне его легко можно было заметить».
Даже не верится, что некогда, сравнительно недавно – в восьмидесятые годы двадцатого века – в самом центре Москвы находились рынки шаговой доступности, и при этом даже не были забиты покупателями.
В девяностые рынок закрылся, затем вновь заработал – уже в качестве специализированного, рыбного. Сейчас, конечно, он не существует.
* * *
Севернее – дом №12 по Малому Козихинскому переулку. В нем жил адвокат Владимир Коморский, приятель писателя Михаила Булгакова. Впрочем, их приятельство по большей части к тому, что Михаил Афанасьевич ухаживал за очаровательной Зиной, женой Владимира Евгеньевича.
Зина
