ментальной защиты на левой руке.
– А мне-то эта побрякушка читать тебя не мешает, Саша.
– Знаю. Но лучшего пока нет. Да и не сбежит этот человек с «Фаэтона», потому что некуда…
…Вечеров проснулся под утро, будто разбуженный толчком, выбрался из каюты, ориентируясь по световой линии, дошел о конца коридора. Стояла тишина, нарушаемая только шумом вентиляции. Силуэт Альды Замер возле панорамного окна, девушка не отрываясь и не мигая, в неестественной неподвижности рассматривала пустоту.
– Ты напугал меня, Саша, – обернувшись, почти сурово сказала она.
– Разве?
– Да.
– Почему?
– Так, не знаю.
– Это синдром космоса, ты боишься пространства, а вовсе не меня.
– Да, говорят, бывает у многих.
– Кстати, не ожидал встретить тебя на «Фаэтоне».
– Всегда думала, что нами вертит случай.
Девушка была красива и яркой природной красотой, пахла цветочным лугом и тоже могла оказаться Сэтом. Вечеров промолчал, теперь они стояли, чуть касаясь друг друга краем одежды.
«Вот черт», – подумал он, прежде чем уйти.
Экстрасенс Миша Маевский, несмотря на ранний час, уже был на ногах, и выглядел он еще более хмурым и утомленным, чем накануне.
– Я поработал, пока они спали, и выяснил кое-что. Кем бы ни был наш объект, он не блондинка и не банкир.
– Почему?
– Судя по мыслям, старик вложил большие деньги в хайтек. Он не из тех, кто будет оплачивать уничтожение материальной культуры, С блондинкой ситуация еще пикантнее…
– Что?
– Она совершенно точно замаскированный телохранитель старика.
– Больше похожа на любовницу.
– Это только видимость. Я бы из списка подозрительных исключил не только блондинку, но и журналиста.
– Почему?
– Мысли, сны… В общем, боязлив. Боится крови. Трус, хотя и честный.
– Миша, мне нужен один, конкретный человек. У тебя два дня на поиски. И это все.
– Вот я так и знал, что ты мне эту грубость скажешь вместо «спасибо».
Маевский, похоже, обиделся, а Вечеров, попрощавшись с ним, ушел. Альды в коридоре не было, и время до завтрака он скоротал, в мельчайших подробностях вспоминая еще одну свою встречу с Сэтом, такую же безличную, как и все остальные.
…В тот день долго выли сирена. Возможно, ее просто забыли отключить. У подножия холма валялась сбитая «вертушка», ее пилот матерился, придерживая раненую руку. Завод горел и прикрывал горизонт клубами ядовито-желтого дыма. Небо, лица и техника уже окрасились в этот цвет. Пожар не тушили, потому что единственный проход к нему по эстакаде уже час удерживала вооруженная группа людей Сета. Маевский находился неподалеку от Вечерова, тщетно пытаясь разглядеть лица в бинокль. «Я не могу работать, если совсем не вижу лиц. Это уже не диверсия, это какая-то война». Маевский тоже ругался, беззвучно шевелил
