и договорились. Водитель! Остановите вот здесь, пожалуйста.
– Подождите нас за углом, если не затруднит.
– Мы мигом.
Все трое пассажиров вылезли из машины и поспешили по мокрому, мерцающему тротуару в сторону вывески «Кофейня Марио».
Заведение было маленькое, всего на несколько столиков. И ни одного посетителя. Скучающая официантка стояла за барной стойкой и, чтобы хоть как-то убить время, делала себе зеленый маникюр.
– Мне, пожалуйста, кофе, – вежливо, но строго сказал мистер Уэйн. – Со сливками. И два сахара.
– Мне тоже и так же, – подключился мистер Редфорд. – Фолей, что будете заказывать?
– Я вообще-то не большой любитель кофе, – проговорил Томас.
– Три кофе со сливками. И трижды два сахара, – заключил мистер Уэйн.
– И организуйте, чтобы со взбитой пенкой, плиз, – сказал Редфорд. – Ну, как у итальянцев.
– Мы хоть и живем на островах, но такая же Европа, я считаю, – заметил мистер Уэйн, присаживаясь за столик.
– Действительно, – согласился мистер Редфорд, стряхивая с плаща дождевые капли. – Все европейские нации нынче снова собираются вместе.
– Римский договор и все такое.
– И, если уж на то пошло, Брюссельская выставка – все о том же.
– Точно. Вот так и делается история.
– Прямо чувствуем сопричастность.
– Что скажете, Фолей?
– В каком смысле?
– Ну, что вы думаете про всю эту брюссельскую байду? ЭКСПО-58 и все такое? Вы осознаете этот огромный исторический шанс, когда все страны мира соберутся вместе, впервые после войны? Чтобы возродить дух мирного сотрудничества и все такое?
– А может, на самом деле – это просто такая грязная торговля? Идеализм отдыхает, силы капитализма правят бал?
Все эти вопросы посыпались на Томаса, хотя он толком даже не успел устроиться за столом. Даже после такой короткой пробежки он насквозь промок, чувствуя, как от одежды идет пар.
– Но я… Прежде чем выбрать одно из двух, следует хорошенько поразмыслить.
– Отличный ответ, – одобрительно крякнул мистер Уэйн.
– Устами дипломата…
Подошла официантка и поставила на стол сахарницу.
– Кофе будет через минуту. Кофемашина барахлит, никак не можем раскочегарить.
Возвращаясь к барной стойке, она опустила пару монет в музыкальный автомат, и через несколько секунд воздух в кофейне взорвался громкой ритмичной музыкой. Солировали ударники, которым подыгрывала гитара парой-тройкой блатных аккордов. Мужской хрипатый голос полупел-полуорал что-то про поезд, несущийся через расстояния со скоростью ветра, бум-бум-бум. Мистер Уэйн заткнул уши:
– О, боже.
– Чистая какофония!
– Что это?
– По-моему, это рок-н-ролл, – сказал мистер Редфорд.
