остановилась; младший служащий, щелкавший на счетах, замер на месте.
– Аарон Годмен? Аарон Годмен!.. О господи, но ведь это было несколько лет назад – по крайней мере, лет пять… Но вы, конечно, совершенно правы. Наш мистер Прайс был обвинителем и доказал его виновность. Дело пошло на апелляцию – полагаю, на рассмотрение мистеру Стаффорду и другим. Обычно в заседании Апелляционного суда принимает участие пять человек, но вам об этом, разумеется, хорошо известно.
Юнец со счетами продолжил свое занятие, перья снова заскрипели, но среди клерков явно чувствовалось всеобщее стремление не упустить ни слова из разговора; все прислушивались, хотя никто не повернул головы и даже не взглянул на Питта.
– А вы случайно не помните, кто входил в число этих пяти?
– Не случайно, сэр, просто запомнил. Это сам мистер Стаффорд, мистер Игнациус Ливси, мистер Морли Сэдлер, мистер Эдгар Бутройд и мистер Грэнвил Освин. Да, верно. Я слышал, мистер Сэдлер ушел в отставку, а мистер Бутройд перешел в одну из палат Банковского суда. Но ведь это дело, конечно, уже не представляет интереса? Помнится, в апелляции было отказано. И не было – и нет до сих пор – никаких оснований для пересмотра приговора. Господи помилуй, ну конечно нет. Ведь суд проходил в обстановке строгого соблюдения законности, и каких-либо новых доказательств и свидетельств просто не может быть.
– Вы имеете в виду повод для пересмотра дела?
– Именно так.
– Я слышал, что мистер Стаффорд все еще интересовался этим случаем и за последние несколько дней перед смертью успел переговорить с несколькими главными свидетелями, проходившими по тому делу.
Перья клерков опять остановились, ушки у всех были на макушке.
– Неужели? Я об этом ничего не слышал. – Вид у пожилого джентльмена был совершенно потрясенный. – Понятия не имею, что бы это могло значить. Но, как бы то ни было, интересов нашей конторы это не затрагивает, мистер… э, мистер Питт, правильно? Именно так, мистер Питт. Мы выступали тогда в качестве обвинителей, а не защищали. Защиту вели, насколько мне помнится, мистер Бартон Джеймс из Финнегана, а также Джеймс и Милхэр с Феттер-лейн… – Он нахмурился. – Очень странно, что мистер Стаффорд опять занялся этим делом. Если бы действительно появилось какое-нибудь новое свидетельство, мистер Джеймс обязательно бы к нему обратился – если, конечно, оно представляет хоть какую-то ценность.
– Дело в том, что мисс Маколи, сестра Годмена, апеллировала непосредственно к мистеру Стаффорду.
– Понимаю, понимаю. Господи помилуй, какая все-таки упрямая молодая женщина… И совершенно заблуждающаяся. – Клерк с осуждением покачал головой. – К сожалению. Актриса, полагаю? Очень жаль. Хорошо, сэр, чем мы можем быть вам полезны?
– Могу я видеть мистера Прайса, если он в присутствии? Вчера вечером он был в театре, а днем к нему приходил мистер Стаффорд. Вероятно, мистер Прайс может сообщить нам то, что пролило бы свет на смерть мистера Стаффорда.
– Да,
