стоял в магазине с прилипшими к ушам наушниками, проводил часы, заряжаясь музыкой на всю неделю. Каждую среду я возвращался из «Лидо» с альбомом и каждое воскресенье стриг по три газона, чтобы иметь возможность заплатить за следующий.
Правда, у нас не было стереосистемы. Франсуа музыку не любил, он любил только гул двигателя. Поэтому каждый вечер, выполнив домашние задания, я удирал к соседу. У Жан-Клода была стереосистема, которую он прятал под лестницей. Он разрешил мне пользоваться ею на том условии, что я буду бережно с ней обращаться. Жан-Клод был настоящим маньяком. Мне следовало сложить антистатическую тряпку, которой она была накрыта, поднять пластмассовую крышку, но главное – не трогать головку звукоснимателя. Я как раз только что купил дебютный альбом «Махавишну Оркестра», Джон Маклафлин – гитара и Жан-Люк Понти – скрипка. Звук заполнил комнату. Но это длилось секунд тридцать, так как Жан-Клод прервал концерт. Он достал из упаковки профессиональные наушники и протянул их мне. Жан-Клод хотел быть хорошим, но у него не было никакого желания слушать мою зулусскую музыку. Я надел наушники, и музыка снова наполнила меня, как чувства наполняет энергия любви.
Каждый вечер я приходил за своей дозой. Вместо того чтобы вопить от отчаяния я затыкал себе уши чужими воплями.
Но у меня была одна техническая проблема: слишком короткий провод у наушников. Мне приходилось протягивать его через решетку лестницы, чтобы можно было слушать музыку, сидя на ступенях и прислонясь головой к перилам. Это не очень удобно, но мне было плевать. Если бы понадобилось, я бы остался стоять на одной ноге.
Хотя Лезиньи расположен далековато от Парижа, я продолжал время от времени проведывать Маргариту, бабушку по отцу. Магазин, где она работала, переживал не лучшие времена. Надо сказать, что образцы выставленной в витрине одежды были старомодны. Хозяйке пришлось продать значительную часть магазина, и те, кого не сократили, ютились в оставшейся меньшей части. Старая дама скукожилась в дальнем углу своего крошечного магазина и как будто ждала смерти. Я прикладывался к ручке, и всякий раз это приводило ее в восторг.
Моя бабушка работала в подвале, оборудованном под ателье. Там оставалось всего трое сотрудников. Остальную часть магазина теперь занимал банк. Дальше по улице был небольшой магазин, которого я прежде не замечал. Там продавали пластинки и проигрыватели и специализировались на джазе. Стоит ли говорить, что я, как пчела, припал к этому горшочку меда. Все мои новые герои были там. Значит, мне придется стричь газоны и по субботам, если я хочу это слушать.
Менеджер дал мне маленькую карточку. Каждый раз, когда я покупал альбом, он пробивал мою карточку, как в метро. Купив десять альбомов, я мог получить один бесплатно. Мне помнится, что весь первый триместр я косил газоны. Все деньги, которые мне давали бабушки на Рождество, шли на пополнение моей коллекции. Теперь у меня было штук двадцать альбомов, и мне по-прежнему нечего было слушать. Пока наконец не вмешалась моя мать.
– Зачем
