ты мне за это дашь шоколадку?
– Да. Приду проверить через полчаса, – Мила уже бежит в комнату, поэтому я кричу ей вслед: – И не вздумай меня обмануть!
# # #
Как бы она ни канючила, я все равно сдамся. Все равно сдавалась мама, оттаивали люди разных возрастов и полов на улице и в магазинах.
В холодильнике осталось несколько шоколадок «Милка» – надо ли уточнять, почему именно они ее любимые?
У меня есть несколько дней, чтобы продумать речь. Как объяснить шестилетнему ребенку, что мама больше не вернется? Я себе этого объяснить не могу, как не могу и принять, а уж ей… Мама была для нее всем, а я всего лишь старшая сестра. И хоть Мила любит меня, я никогда не смогу заменить ей маму.
Воспитывать детей – ноша трудная. А уж когда ты сам ребенок и ничего о жизни не знаешь, практически непосильная.
Пылесошу и мою полы. Присаживаюсь на кухне на табуретку, поглядывая на небольшую горку грязной посуды. Поджимаю колени, натягиваю на них длинную безразмерную футболку и обнимаю. За окном: озеленившийся на время лета двор; арка из желтых домов, соседи, спешащие на работу и по подъездам, и незнакомцы, сокращающие путь через местные закоулки… Совсем скоро мы с сестрой шагнем из дома в неизвестность и даже этого приевшегося вида не останется.
– Вела-Вела-Вела! – и снова Мила подлавливает меня. – Шоколадка!
Поднимаюсь с табурета и иду в ее комнату. Проверяю рюкзак: планшет со смартфоном, больше ничего. Типичный набор современного ребенка.
– Ну-у? – нетерпеливо тянет сестра, подпрыгивая.
– Ладно, дам я тебе твою шоколадку. Молодец. Зарядки только положи к технике, – легонько треплю сестру по волосам.
Достаю из заначки на кухне одну из трех шоколадок, возвращаюсь в комнату и протягиваю ей.
– «Милка» для Милки.
– Ула-а-а! – сестра хлопает в ладоши, выхватывает шоколадку и легонько клюет меня в щеку. – Спасибо!
Она плюхается на свою раскладную кровать (в собранном виде – диван), и с довольным лицом ест шоколадку, отламывая по кусочку от плитки. Все ее внимание сосредоточено на диснеевском мультике.
# # #
У меня было время подготовиться. Мама болела, врачи не скрывали от нас печальные прогнозы, но… Я все равно верила, что каким-то чудом она выкарабкается, и мы продолжим жить втроем, как было всегда.
Когда заканчивается мультик, выдыхаю, отсчитываю три секунды и захожу к сестре в комнату. Мила лежит на полу, болтая ногами в воздухе, и что-то рисуя восковыми мелками.
– Мила, – опускаюсь на колени и складываю поверх них вспотевшие ладони.
– А когда мы поедем к маме? Я соскучилась, – сестра подписывает красного корявого человечка «Мама». Он криво улыбается, с упреком взирая на меня крупными глазами-точками.
– Мы… Мы больше к ней не поедем.
– Почему? – сестра бросает мелки, садится, скрестив ноги, и хмуро смотрит на меня. – Я что-то не так сделала?
– Нет… Конечно,
