меня администратор гостиницы. Я совершенно не помнил, как его зовут, поэтому просто коротко поздоровался в ответ, натянув на лицо доброжелательную улыбку, и спешно вышел наружу.
Местность – ох уж эти европейские улицы-гробы – располагала разве что к приступам клаустрофобии, потому я сразу устремился вперёд. Несколько минут пути по коридору из плотно утрамбованных домиков и пышных деревьев, поворот, ещё пара минут, и…
Вот она, главная достопримечательность этого города! Колизей – один из величайших памятников культуры и самый банальный аргумент в пользу Рима при выборе места для медового месяца. Конечно, мы здесь уже гуляли, но не хотелось упускать возможность лицезреть этот совершенно непримечательный, обшарпанный огромный кусок камня. Да, вы не ослышались: непримечательный, если судить о нём в отрыве от истории. Я не архитектор и не культуролог, и все эти классицизмы с минимализмами мне параллельны, какой-то особой красоты в них никогда не видел, то ли дело барокко: в Екатерининском дворце сплошная сказка. Но от Колизея всё равно исходило что-то величественное, монументальное. А уж сколько в нём истории, сколько спасённых и уничтоженных судеб. Что-то мне, правда, подсказывает, что вторых значительно больше, чем первых. Перед тем как двинуться дальше, я ещё несколько минут смотрел на амфитеатр и максимально проникался этой атмосферой, этими немного жуткими мыслями. Ведь за границей я оказался впервые, а финансы второго раза в ближайшее время не обещали, потому хотелось ловить каждый момент.
Да, как говорится, тяжела и неказиста жизнь московского лингвиста. Будь я попроворней, может, уже и стал бы серьёзным работником умственного труда, как того требует современный мир. Наверное, и сложностей особых не возникло бы, при знании-то нескольких языков «живых» и изучении одного мёртвого. Увы, интересы у меня преимущественно научные, а потому и с деньгами всё, мягко говоря, не очень. В общем, путешествия по миру – удовольствие пока непозволительное. Но медовый месяц – веский повод посмотреть мир, тем более, если родители платят. Тут главное – заключить сделку с совестью, ну или засунуть её куда подальше, кому уж как удобней.
Я и не заметил, как уже прошёл мимо Триумфальной арки, и оказался в каком-то историческом саду – честно, не помню название, что-то там про какого-то Фарнеза и Палпатина или вроде того.
Внутри снова зародилось поганое чувство.
«Смогу ли я? Неудачник по жизни, которому приходится брать деньги на свадьбу и медовый месяц у родителей. Мне ведь даже в кредите отказали. Потяну ли эту ответственность? Не хочется, чтобы моя семья еле сводила концы с концами. А ведь дальше – больше: в один прекрасный момент у нас появится ребёнок – и что тогда?»
Да, наконец-то я смог сформулировать проблему, которая не давала мне покоя: я трус!
Голова пошла кругом. Может, отравился, но скорее просто переволновался. Мне захотелось уединения, отрешиться от этих людей, что ходили повсюду, так что я наплевал на такую мелочь как газоны и свернул с тропы. Я вдыхал
