Карл Вернер, – сказал он. – Присаживайся.
– Меня явно с кем-то перепутали, – стал объясняться я, садясь напротив. – Я…
– Документы давай сюда, – перебил «участковый».
Я обречённо достал загранпаспорт и положил перед своим мучителем. Он открыл его и скорчил недоумевающую гримасу.
– Святослав Анисимов?
– Да, я…
– Руссиан Федератион? А что, есть такая страна? Если это, конечно, страна, потому что я в твоих документах ни слова не понимаю.
И тут стало ясно: это конец. Нет никакого английского, а если и есть, то он не использует латинский алфавит, а если и использует, то не является интернациональным, и никаких международных документов на нём не печатают. Но я решил не сдаваться.
– Да, есть, – ответил я с ухмылкой. – Такое большое пятно на карте Евразии.
Вигил рассмеялся.
– Ты серьёзно? Не такое уж оно и большое, если ты о России. И да, с каких пор Российская империя стала федеративным государством?
Я не нашёлся, что ответить. Слишком много новой информации за несколько секунд.
«Россия – маленькая страна, гордо именующая себя империей. Там, наверно, сейчас и свой Пётр Первый есть, отслеживающий последние писки римской моды».
– Если уж хочешь подделать документы, – продолжил он, – обращайся хотя бы к проверенным людям, а не… к шутникам. Неужто документов никогда не видел, а, Вернер? Даже обложка странная. Гайберий, зайди!
В кабинет послушно зашёл очередной человек в форме.
– В камеру его.
Он схватил меня под руки и повёл в неизвестность. Я не сопротивлялся. Всё равно это не помогло бы.
Глава II. Трудности гладиаторского быта
В камере было темно и сыро. Благо она оказалась одиночной, и никакая опасность мне не грозила. Это место представляло собой длинный коридор со множеством маленьких камер, в которых сидело по одному-двум заключённым. Передо мной закрылась старая ржавая решётка. Никогда не испытывал клаустрофобию, но сейчас эти грязные обшарпанные стены давили на меня. В соседних камерах сидели неприятные личности, и я решил собрать волю в кулак, отбросить панику и повести себя по-умному: сделать вид, что сплю, и слушать их разговоры, изучая особенности местной речи. Было не так сложно: немного латыни, немного итальянского, немного новых для меня корней да суффиксов, которые понять по контексту было достаточно просто. Удивительно, как вовремя я взялся изучать латынь. К этому моменту у меня был достаточно широкий словарный запас, чтобы понимать речь местных. В последнюю очередь я ждал, что эти знания понадобятся в быту.
Здесь было жутко холодно. Неловко об этом говорить, но я до ужаса мерзлявый, так что грипп мне был обеспечен. Уже начинало першить в горле, а я всё лежал и слушал голоса. Здесь были и напившиеся бомжи, и воры, и даже один убийца; хорошо, хоть его посадили отдельно ото всех.
– Нечего было лезть на меня, – ворчал он.
Сиплый
