не знаю, просто … просто я в молл хочу, – улыбаюсь ему, потому что вовремя не придумала достаточно веский аргумент против Волмарта.
Эштон расплывается в ответной улыбке:
– Окей. Молл, так молл. Девочкам надо уступать – так меня мама учила, – подмигивает. – Особенно маленьким!
И мы расстаёмся почти на неделю – до следующих выходных. Я считаю дни, часы, минуты до новой встречи с Эштоном, но они тянутся так долго, как ни одни дни и часы моей жизни до этого. Хуже всего в школе: мою потерянность заметили уже абсолютно все, а кто не заметил – тому донесли остальные. Кейси бесконечным потоком сыплет крамольные шуточки в мой адрес, так что мне приходится уже защищаться откровенной ложью:
– Кейс! Эштон мне брат! И именно по этой причине он не может стать объектом моих гормональных всплесков, это просто невозможно! Так что давай уже закрывай эту тему с моим первым сексом! Я скоро в школьное посмешище превращусь из-за твоих шуточек! Вот ей Богу!
Но подруга только смеётся в ответ.
Долгожданный день, наконец, приходит, и хотя с самого раннего утра я не сплю, верится всё же с трудом, что это всё-таки случится: мы увидимся снова, и не когда-нибудь, а прямо сегодня!
Выпрыгиваю из машины Стэнтона прямо на ходу, чем заслуживаю его нервные окрики и угрозы пожаловаться отцу, то есть Алексу, но мое состояние нервного перевозбуждения перед встречей с Эштоном граничит с откровенной невменяемостью. Без шапки и шарфа, с душой нараспашку обнаруживаю себя в полнейшем одиночестве на месте нашей предполагаемой встречи – у главной наряженной ёлки рядом с центральным входом.
Настроение моментально падает, но не до нуля, поскольку этот рубеж ещё впереди: после пяти, десяти, пятнадцати минут ожидания. Примерно на восемнадцатой я ощутила дно своего расположения духа, обиделась сперва на Эштона, потом на весь свет и даже на свою карму. На девятнадцатой мой пытливый ум посетила мысль, что мы, возможно, перепутали входы, и мой … в смысле, просто Эштон ожидает меня где-нибудь в ином месте, но версия быстро отпала сама собой в связи с наличием одной единственной ёлки в этом молле. На двадцатой минуте чёрный и лохматый «меняниктонелюбит» был достаточно убедителен с версией: «Эштон просто напросто забыл … или «забил» на тебя и весело попивает пиво со своей девушкой. Если не хуже. Всю двадцать первую минуту Эштон занимается сексом с противной рыжей девицей в моем воображении. Почему рыжей? Думаю, это наследственное – моя мать рыжих недолюбливает, и у неё есть причины. На двадцать второй, подозреваю, я бы увидела Эштона в брачном костюме и с младенцем на руках, если бы не его земная версия, несущаяся на всех парах по тротуару в мою сторону.
– Ещё раз прости за опоздание! – выпаливает мне прямо в лицо, буквально задыхаясь.
– Ещё раз?! – спрашиваю с трудно скрываемой обидой, негодованием, разочарованием и недовольством.
– Ну, я тебе сообщение отправлял ещё из автобуса, что он на двадцать минут позже приехал, и я могу опоздать!
– Из автобуса? Ты же говорил, что Алекс подарил тебе крутую тачку!
– Машина есть, прав
