что все это значит.
– Что ты видел?
– Моего брата Джарта и Тмера, принца Джезби. А еще Таббла Чаникутского, среди прочих прелестей.
– Именно, – заключил дядя. – Именно то, что нужно.
– И что же?
– Подобно тебе, оба они – и Тмер, и Таббл – под черным надзором. Я полагаю, что Тмер в Джезби, а вот Джарт скрывается где-то, но не в Далгарри.
– Джарт вернулся?
Сухай кивнул.
– Он мог бы быть в материнской крепости Ганту, – размышлял я. – А еще у Саваллов есть второе имение – пределы Анча, у самого Края.
Дядюшка пожал плечами:
– Я не знаю.
– Но для чего черный надзор – на каждом из нас?
– Ты ушел в Тень, в отличный университет, а потом обитал в Амбере, который я полагаю высшей школой. Следовательно, постарайся сам пораскинуть мозгами. Нет сомнения, что разум, столь тщательно отточенный…
– Я сознаю: черный надзор означает, что мы встретились с какого-то рода опасностью…
– Разумеется.
– … но природа ее ускользает от меня. Если только…
– Да.
– Это связано со смертью Свейвила. А посему должно подразумевать некие политические расчеты. Но меня здесь не было. Я не знаю, что тут у вас сейчас происходит.
Сухай показал мне истертые, но все еще опасные клыки.
– Поразмысли о преемственности, – сказал он.
– Ладно. Допустим, пределы Савалла поддерживают одного возможного наследника, Чаникут – другого, Джезби – третьего. Допустим, мы в этом деле друг у друга поперек горла. Допустим, я вернулся как раз в разгар кровавых разборок. Итак, кто бы ни отдавал сейчас приказы, он объявил нас под надзором, дабы оградить от неприятностей. Ценю.
– Тепло, – кивнул дядя, – но все зашло гораздо дальше.
Я покачал головой:
– Сдаюсь.
Откуда-то донесся завывающий вопль.
– Подумай об этом, – отозвался мой дядя, – пока я приветствую гостя.
Он поднялся и, ступив в пруд, сразу исчез. Я допил пиво.
Глава 2
Через мгновение скала слева от меня замерцала и зазвенела, будто колокол. Сам того не сознавая, я сосредоточил внимание на своем кольце, которое Сухай назвал спикардом. И тотчас сообразил, что могу использовать его для защиты. Удивительно, каким родным казалось мне кольцо, насколько я к нему приспособился за столь короткое время.
Я стоял, протянув руку к камню, когда Сухай вышел из мерцающей поверхности; за ним – некто повыше и потемнее. Еще момент, и фигура последовала за дядей, обретая реальность и перевоплощаясь: осьминогоподобная обезьяна принимала форму моего брата Мэндора, очеловечиваясь, облачаясь в черное, как тогда, когда я видел его в последний раз, только одежды были новые и слегка иного покроя, а белые волосы менее взъерошены.
Мэндор
