вылетели эти слова, я пожалела, что не выразилась иначе, и смущенно уставилась в пол. Вот почему тебе нельзя никакого пива. Ты много откровенничаешь, идиотка. Он, чего доброго, решит, что ты ненормальная и никому не нужна.
Но я рассудила, что нынче ему досталось, и потасовка в баре была бы решительно ни к чему.
– У тебя никого нет? – поразился Райан.
Взгляд его был подобен сыворотке правды.
– Нет, никого, – честно ответила я.
Мысленно я обратилась к моему последнему кавалеру. Томас (которого я называла теперь козлом) умолял меня выйти за него замуж и обещал любить вечно. Я вернула ему кольцо, узнав, что у него неуемный аппетит к случайному сексу с незнакомками. Он был последним в коротком списке кавалеров, разбивших мое сердце.
– Гм, хорошая новость. – Райан кивнул и склонился над столом для следующего удара. – Так в чем же дело?
– Наверное, нужный человек еще не вошел в мою дверь, – небрежно произнесла я, стараясь исправить оплошность.
На самом деле мужчины входили и выходили через мою дверь ежедневно, но я в своем оцепенении даже не удосуживалась их замечать. Побеждал инстинкт самосохранения.
Он уперся в меня взглядом и намеренно промазал.
– Похоже, все получаю я, – прошептала я, загнав последний шар в лузу.
Райан поздравил меня, снова коснувшись ладони.
Я заметила, что он посмотрел на часы, как только допил. Наверное, ему было пора уходить. Я приподняла жалюзи и проверила, остался ли кто снаружи.
– Путь свободен? – спросил он, хотя заранее знал ответ.
– Нет. Там по-прежнему толпа. Вижу парней с камерами и кучу женщин.
– Это нелепо, – вздохнул он, потирая глаза пальцами.
– Что хуже – папарацци или психопатки, раздирающие футболки?
– Примерно одинаково, – пробормотал Райан. – Фанаты в основном классные, но некоторые впадают в жуткие крайности, как сегодня. Ну а папарацци беспощадны всегда. – Голос его звучал подавленно.
– У тебя и впрямь нет ни свободы, ни личной жизни? – осведомилась я буднично.
– Да, – прошептал он. – С некоторых пор – да.
Вид у него был разнесчастный. Мне стало очень жалко его. Как может у человека быть все и одновременно – ничего? Я еле сдержалась, чтобы не подойти к нему и не обнять. Мне было нечего сказать, кроме как «сочувствую».
Он сдержанно улыбнулся мне, но на его лице читалось страдание.
– Они ведь не уйдут, пока не убедятся, что тебя здесь нет? – Мне не хотелось спрашивать об этом вслух, но пришлось.
– Не уйдут. – Он в упор посмотрел на меня.
– Ну что же, тебе нельзя взять и выйти туда. Ни в коем случае.
Я представила, как он выходит через переднюю дверь и на него снова набрасывается орава визжащих женщин.
– Какой у меня остается выбор? – вздохнул Райан. – Даже если мне удастся выбраться на улицу… – Он потерянно замолчал.
Я
