мама никогда не понимала меня, – с сожалением произнесла Жаисэ, обращаясь к коню.
– Я ведь сильная от рождения: роды у мамы были затяжными, и повитуха индианка думала, что я не выживу, так как появилась на свет вся синяя, обмотанная пуповиной и практически бездыханная. Меня уже выносили из хижины, объявив, что девочка родилась мертвой, когда я во весь голос закричала, тем самым выразив свое первое неосознанное несогласие с тем, какие
необоснованные выводы делают относительно меня. Потому меня и назвали Жаисэ – сильная.
А потом первые три года постоянно болела, но каждый раз вопреки всем предсказаниям шамана выживала. Будучи физически слабее других детей, я постоянно пыталась доказать, что не хуже их могу бегать, плавать, ездить на лошади и управлять ею, ловить рыбу, выполнять ритуальные танцы… И со временем я действительно стала лучшей: ставя перед собой цель, достигала ее; как бы не было трудно, не позволяла никому обойти меня в чем-либо. Я своими силами, сноровкой и упорством добилась того, что со мной стали считаться даже взрослые мужчины нашего клана. А вот женщины видели во мне избалованную дочь вождя, которой все позволено. И сегодня мой протест против нежеланной свадьбы и выбора жениха в обход моего мнения и чувств все посчитают очередной выходкой испорченной девчонки. И в первую очередь мама…
Обняв коня за шею, Жаисэ, находясь в плену собственных рассуждений, застонала от душевной боли, не видя пока выхода из создавшегося положения. Эта боль, усиленная растерянностью и обидой, была вызвана непониманием причин ситуации, заставившей ее сломя голову бежать из дома. Девушка мучила себя вопросами, которые не давали ей покоя:
– Как мог так поступить со мной отец? Почему ни словом не обмолвился о том, что дядя собирается привезти для меня жениха да к тому же Мохэ? Что могло заставить его не посчитаться со мной, зная,
что я обязательно воспротивлюсь подобному насилию над собой?
Измучив себя вконец, но так и не найдя ответов, девушка оседлала своего скакуна и направила его к своему любимому уголку уединения, спрятавшемуся в глубине широколистого леса. Когда солнце уже довольно высоко поднялось над землей, она спешилась на берегу небольшого лесного озера, окруженного березами и серебристыми липами. Солнечные лучи скользили по их верхушкам и весело проникали сквозь листву, создавая волшебное, невероятное золотистое свечение.
Жаисэ подвела коня к озеру и подождала, пока он не напился. Затем протерла его вспотевшие бока и спину пучком травы и, расседлав, отпустила пастись. Сама же вернулась к озеру.
Оно было весьма живописным и не только пленяло ее своей спокойной красотой, но и завораживало темной глубиной, хранившей историю веков. Неизвестность, порождаемая ею, усиливала загадочного озера.
Девушка считала его зачарованным и, усевшись на большой
