вспыхнула девушка.
– Тихо! – граф предупреждающе стиснул ей локоть. Элен едва удержалась, чтобы не застонать.
В отчаянии она прибегла к последнему средству.
– Но я обручена! Шарль де Суи… Я должна выйти за него девственницей! Его отец – строгий ревнитель устоев!
Гуго снисходительно улыбнулся:
– Поверь мне, твой брак с Шарлем не так важен, как благосклонность нашего гостя. Так ты сделаешь то, о чем я тебя прошу?
Он подчеркнул слово «прошу».
Девушка молчала.
– Я не хочу от тебя многого, – с пугающей мягкостью заверил Гуго, сжимая пальцы. Элен стиснула зубы, чтобы не закричать от боли. – В конце концов, разве не для этого предназначила тебя природа? У тебя сейчас особенные дни?
Элен не сразу поняла, о чем ее спрашивают.
– Нет, – выдавила она. – Они уже были в этом месяце.
– Жаль… – с видимым огорчением сказал граф. – Ему бы…
Он оборвал себя, наклонился к дочери и пристально посмотрел ей в глаза.
– Отправляйся к нему. Сейчас же. Пока он хочет тебя.
Элен не была труслива. Но глядя в невозмутимое лицо отца, она ощутила такой страх, какой испытала лишь дважды в жизни. Первый раз – когда чуть не утонула в реке, запутавшись в браконьерских сетях. Второй – когда подглядела, как пляшут в воздухе ноги пойманного браконьера, вздернутого графом в тот же день.
– Хорошо, – беззвучно проговорила она. – Я… Я пойду к нему.
Гуго удовлетворенно улыбнулся и отпустил ее руку.
– Ты вся дрожишь, – заботливо заметил он. – Возьми накидку и отправляйся к маркизу.
Девушка сделала шаг в сторону.
– Постой!
Она в страхе взглянула на отца. Что еще он придумал?
– Переоденься, – решил Гуго, оценивающе оглядев ее. – Спрячь под накидкой что-нибудь более… м-м-м… обольстительное.
– Да, отец. – Голос Элен звучал почти ровно. – Я зайду к себе, а потом отправлюсь порадовать нашего дорогого гостя.
Граф одобрительно кивнул.
– Ты умница, дитя моя. Если все пройдет хорошо и маркиз останется доволен, не сомневайся, ты будешь довольна еще больше.
– Я никогда не подвергала сомнению ваши слова, – одними губами улыбнулась Элен. Она уже окончательно овладела собой.
– Умница, – повторил отец.
И махнул рукой: иди, иди.
…Беатрис сидела на кровати и спорила с нянькой, пытавшейся напоить девочку молоком. Когда Элен вошла, Коринна почти уломала строптивицу сделать один глоток.
– Оно сладкое, моя душа! Вам понравится.
«Никого из горничных нет, – отметила Элен. – Что ж, хорошо…»
– Выйди, – непререкаемым тоном приказала она.
Нянька обернулась к ней и захлопала ресницами.
– Что?
– Выйди! – жестко повторила Элен.
– Но,
