шум сбежались слуги, размахивая факелами. Жермен заметил в толпе узкое костлявое лицо старшего конюха и скривился.
Он недолюбливал Гастона со времен одного старого случая. Старик всю жизнь был несгибаем, как сухой прут. И сейчас он стоял очень прямо, сцепив руки за спиной. «Стервятник, – подумал младший конюх. – Заклюют Птичку, а ему и горя мало».
Откровенно говоря, Жермену и самому было плевать на Николь. Воруешь – не попадайся, а попалась – так отвечай. Он даже получал удовольствие от происходящего. Давно в Вержи не было так весело!
Андрэ протянул руку к воротам, но тут старший конюх будто проснулся.
– Позвольте мне, – хмуро попросил он. – Я выведу ее, если она там.
«Боится, – понял Жермен. – Не за племянницу, за лошадей».
Но Андрэ цыкнул на старика:
– А ну посторонись!
Гастон нехотя сделал шаг в сторону. Бородач распахнул дверь конюшни, а в следующий миг рыжая кобыла вылетела изнутри, как птица из клетки. На спине ее сидела девчонка, вцепившись в гриву.
Кобыла сбила с ног Андрэ и галопом промчалась через двор.
– Вон она!
– Лови!
– Стой!
Поднялся дикий крик. Снова залаяли псы, будто взбесившись, и пробудившиеся лошади заржали в конюшне. Мимо Жермена пробежали слуги маркиза, за ними, страшно ругаясь, проковылял Андрэ. Взвизгнула служанка, что-то упало с грохотом – то ли ведро, то ли бочка – и покатилось через двор.
И, перекрывая поднявшийся шум, над всем этим пронесся громкий крик невесть откуда взявшегося графа:
– Закрыть ворота! Двадцать ливров тому, кто схватит ее!
До этого окрика Жермен стоял на месте. Он понимал, что Николь некуда деться из замка. Хоть кобылу и нарекли Птичкой, летать она не умеет.
Но, услышав грозный крик, конюх вдруг сообразил, что в соседнюю деревню недавно выслали нескольких всадников. Отряд должен вот-вот вернуться, а значит, проезд для него держат открытым.
– Стой! – заорал Жермен во все горло и бросился к воротам крепостной стены.
Он успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как хвост лошади мелькнул на мосту.
– Ушла, тварь!
Его грубо толкнули в плечо.
– По коням, живо! – скомандовал Андрэ и скрылся в конюшне.
«Двадцать ливров!» Охваченный жадностью и охотничьим азартом, младший конюх бросился за ним. Они догонят воровку! Граф наградит его звонкой монетой!
Никто не седлал лошадей быстрее Жермена. Конюх был уверен, что слуги маркиза устроят неразбериху, в которой он опередит всех. Однако не успел он и глазом моргнуть, как седла были расхватаны.
Жермен заскрипел зубами от злости. Но увидев, что Озорник дожидается в стойле, успокоился. Может, лошади у гостей и неплохи, но вряд ли они смогут соперничать с застоявшимся жеребцом.
Андрэ бросил мимолетный взгляд на толстяка, взлетевшего с неожиданной ловкостью в седло высоченного гнедого коня, и подумал, что от этого дурня может быть толк.
– Куда
