волны слабой приятной дрожи.
Когда вдруг пришло понимание, что все это заканчивается, стихает, что отпускает – место тупой безысходной обреченности неожиданно заполнила отчаянная радость. Эйфория. Глаза до сих пор были немного мокрыми от слез. Лежал там на полу и плакал от счастья, за это и сейчас не было ни капельки стыдно. Как это объяснить? Что просто быть живым это уже невероятное счастье? Это даже себе уже не объяснить.
В записи все это выглядело по-настоящему жутко. Особенно когда этот полузнакомый персонаж лежал лицом в стол и ритмично беспричинно трясся.
И еще в записи звук колокольчика не действовал никак. На замедлении можно было отчетливо услышать четыре звонких звяканья и все. Потом через некоторое время появлялись звуки, которые издавал Паша во время эксперимента. Это было что-то среднее между тихим рычанием и стоном.
– Да. Эротично, – сказал Еремин.
Рита посмотрела на него, прищурившись и скривила губы.
– А вы ничего не почувствовали? – спросил Павел.
– Не. Хотя не знаю, может, что-то было? А? Тебя как корчить начало, так уже не до личных ощущений, да? – Еремин оглянулся.
– Я ничего не чувствовал, – заявил Фомин.
– Знаешь что, – сказал Еремин, – Надо тебе чайку попить. Рита, где твой термос? Давай сюда. Сейчас выдохнешь, оклемаешься. Потом продолжим.
– Что продолжим? – не понял Павел.
– Ну как что? Испытания.
Он, похоже, не шутил.
Паша растерянно посмотрел на Риту, на Мео.
– Ну а что? Я не понял, – Еремин сделал подчеркнуто удивленное лицо. – Ты ж сам тут про счастье свое рассказывал? Ну вот, сейчас чайку попьешь и еще покайфуешь.
– Да ты что фашист реально?!!
Павел вскочил и, сжав кулаки, смотрел на эту мерзкую лицемерную рожу.
– Что ты сказал? – тихо спросил Еремин, тоже вставая.
– Погодите, погодите!
Между ними вклинился Мео.
– Не надо нагнетать! – резко сказал он Еремину. – Павел, спокойнее! Давайте-ка, мы сначала разберемся во всем.
– Да что разбираться?! Пусть сам зайдет туда и звякнет! Сам все поймет! Ты мужик?! Ты мужик, а?! Если мужик, то иди! Попробуй-ка сам! Давай!
– Это твоя работа, сосунок! Тебе деньги платят! Иди и работай! Ты мне за фашиста еще ответишь!
– Коля! – крикнула Рита. – Прекрати! Я туда пойду!
После ее крика стало тихо.
Только гудел вентилятор в воздуховоде и потрескивала, мигая, одна из трубок в светильнике.
– Я сам пойду, – спокойно в тишине сказал Олег Евгеньевич. – Но сначала давайте разберемся с чем мы имеем дело и разложим все по полкам… Игорь, давай начинай. Что вообще произошло?
Колокольчик 2
– Очевидно, звуковой импульс, издаваемый «предметом», непонятным образом вызвал резонанс в физиологическом объекте, – Фомин, блеснув очками, кивнул на
