что вы помирились, – сказал Мео.
– Все равно кому-то еще нужно попробовать, вдруг он только на меня так действует? – рассудительно заметил Павел, старательно не глядя на Еремина.
– Я не буду! – решительно заявил Фомин. – Мне за это не платят!
– Я попробую, я же сказал.
– Олег, есть люди помоложе! Может, действительно наш капитан проверит?
– Мне нельзя! – отрезал Еремин. – На мне все это, – он сделал полукруг рукой. – Я здесь за все отвечаю, а не вы! – ткнул пальцем в Фомина. – И с меня здесь за все спросят, а не с вас!..
– Я бы попробовала, – негромко сказала Рита. – Я, может, тоже хочу счастье почувствовать.
– Ладно, – Мео встал. – Хватит. Сейчас еще одно испытание. Со мной… Чтобы сопоставить механизм воздействия и симптоматику. Затем составляем план испытаний.
– Только это, Олег Евгенич, звякните пару раз, не надо больше, – попросил Павел, Мео сейчас был ему симпатичен. – А я тогда попробую послушать с той стороны у двери, там должно быть что-то слышно. Проверю ослабленный импульс.
– Здравая мысль, – сказал Фомин.
Мео посмотрел высокомерно и ничего не ответил.
– Нет там никакого счастья, Павел. Вам почудилось.
Выглядел Мео неважно и до сих пор тяжело дышал. На полу он дольше провалялся.
– Потому что вы ждали, когда закончится, а я ждал когда помру! – угрюмо сказал Паша. – Вы зачем четыре раза позвонили?
Там в боксе за Олегом Евгеньевичем ухаживал Фомин, пока того трясло, Павел не мог. Сквозь тяжелую обшитую дермантином деревянную дверь звук колокольчика действительно оказался слышен, приглушенно, но слышен. И Паша с ужасом ощутил, как внутри него ответно снова начали раскручиваться все эти жернова. Все сильнее и сильнее. Настоящим резонансом, таким как в первый раз, это не стало, было скорее похоже на его эхо, а вместо конвульсий что-то вроде сильного озноба. Но главным неприятным ощущением стала снова накатившая паника, справиться с которой толком не удалось. Все это время Паша нервно ходил по лаборатории, чувствуя на себе испуганный взгляд Риты и мучительно борясь с желанием вырваться сию минуту из чертового подвала.
– Ладно, – подытожил Еремин, – На сегодня достаточно.
Вынул видеокассету и забрал с собой.
Не дожидаясь обеда, он уехал.
Паша воспользовался случаем и на обеде занял его место. Но Рита снова выглядела хмурой и непонятно было о чем с ней разговаривать. Он с умилением поглядывал на ее стриженую голову, склонявшуюся над тарелкой, а потом не выдержал и попросил разрешения погладить ее по этой голове.
– Ну, погладь, – сказала Рита и тихонько засмеялась, когда погладил. – Доволен?
Потом еще долго общались, гуляли по парку, замерзли. Пили чай. Она кое-что рассказала о себе.
На следующий день у Еремина с собой была спортивная сумка. В ней электродрель,
