большого бревна, своим костюмом цвет в цвет. С кроссовками и жилеткой, под цвет ночи. И короткими волосами, в цвет костра.
Не ведьма, но и сжигать бы было жалко!
– Что так, что этак…
Слова уложили на лопатки похлеще стопки белой.
Словесный апперкот!
Даже мужья этих подруг обернулись и воззрились, в непонимании, на меня.
Добрый вечер! Я наконец-то привлекла ваше внимание? Я рада! А вы…?
Да, будто и дело есть!
– Что, прости?
И голос, кажись, пропал.
Эффект достигнут!
Я добилась! Пора расшифровать попроще для эрудитов и сугубо понимающих. Интеллектуалам сейчас, здесь и всегда.
– Я как-то неправильно выразилась, не по-русски?! Я не собираюсь рожать! – повторяю дотошно и дословно, выделяя и разделяя каждое слово, подавая их отдельно. – По крайней мере, не сейчас. Может… Лет, так, через двадцать, – прибавляю в уме к имеющимся своим семнадцати. Кривлюсь. Можно и еще, взять и накинуть. – Двадцать пять! А вообще, я хочу ребенка из детдома! Где-то… Лет пяти! Не хочу подобного отродья, – указываю головой, не рукой и не пальцем… Конечно, я же такая вежливая, прямо девочка-девочка… Припевочка! Нарисовалась, не сотрешь! Указываю на мальчика в руках Анны.
Забавно, я даже в мыслях ее по имени называю!
Когда же она стала для меня не матерью, а просто Аннабель и Аней!? И не припомнишь же!
А что у пьяного на уме…. Глядишь, скоро будет и на языке! Демоны же – по мыслям, а ангелы – по словам. Перейму у них это. Тем более что, светлячки – куда более приближены к челяди. А тут, они все, как на подбор. И я, как тьма из тьмы и дядька Черномор!
И смешно и плакать хочется…
Компания пребывала в шоке от моих слов. Я же была спокойна, как удав. Впервые!
Помнится… А, ну, Аннабель мне и сказала! Она мне и говорила о том, что я: слишком много стала говорить! Но разве, это плохо? Даже, если я и отхвачу…
А что и, скорее всего! Разъяренный и мечущий молнии в меня, громыхая, при этом, голосом, взгляд Анны, не предвещал ничего хорошего.
Я буду точно знать, что получила за дело и что свою позицию я отстояла! А не трусливо убежала, поджав хвост.
Да, Ань! Я теперь, не прячу глазки в пол, от проступка. Не прячу их и от грязного слова, сказанного при тебе и тебе. Я теперь, другая!
Я теперь, гуляю!
Как меня занесло-то!
Другая!
Да! Иная! Пора бы уже и привыкнуть!
Каким-то образом ощутив, что говорят о нем, ребенок зашевелился. Зашевелился и как-то тихо заныл и завыл.
Надеюсь, во сне тебя волки грызут, да и, вовсе, загрызли! Загрызли и сгрызли! Будешь знать, как семейное счастье воровать.
Плохая?! Да, не спорю!
Эгоистичная и лицемерная, самолюбивая и самовлюбленная?! Дайте две, а там и четыре!
Да! Это все, да! Но лишь потому, что: не хочу делить Аннабель, с кем попало!
Какого черта он, вообще, к ней спать улегся?!
