и не было вовсе. Куда он делся? Она вспоминала их нежные объятия, едва скрывала улыбку и, кажется, краснела. Потом Юля обошла повозку, погладила пегую кобылку по щеке. Лошадь посмотрела на нее карими и пронзительно блестящими глазами и добродушно тряхнула головой. Чудо, а не лошадка! Только замученная совсем. Юля вновь обошла телегу и едва лоб в лоб не врезалась в своего ночного друга.
– Ой! – вскрикнула она и, уставившись на молодого человека, засмеялась. – Привет.
– Привет, – кивнул он. – Мне сказали, что тебя здесь видели.
– Не соврали. Ты как, Гоша? Головка бобо?
– Головка бобо. Но я не Гоша. – Молодой человек отрицательно покачал головой.
– Нет?!
– Нет.
Юля заново оглядела его: он был высоким, сухощавым, плечистым. Темно-русым. С открытым лицом, большими голубыми глазами.
– Вот я наклюкалась…
– Точно.
Прижав к груди ополовиненную коробку молока, Юля повинно кивнула:
– Прости, Гарик, ради бога прости.
– И не Гарик я. Вчера раз десять тебе сказал. Не помнишь? – вздохнул он.
– Не-а. А кто ты? Леопольд? – жалостливо улыбнулась Юля.
– Я – Георгий.
– Точно! – Она даже ладонью хлопнула его по груди. А потом саданула легонько себя по лбу. – Георгий! Ну как я могла забыть? Гордое имя. Победоносец. А фамилия?
– Малышев.
– Точно, – кивнула Юля. – Ну, это хорошо, что фамилия не соответствует образу и фактуре. А то было бы чересчур. Молока хочешь? – и она протянула Георгию коробку.
– Нет, я для нас сок купил, – сказал он. – Два литра.
– Да ну? – Юля сделала большие глаза. – Прям для нас?
– Да, апельсиновый. Ты любишь?
– Очень. Позаботился, значит?
– Ага. Первым пришел.
– Спасибо, Георгий. – Ее зеленые лисьи глаза лукаво сверкнули, голос стал тише: – Я кое-что помню из этой ночи…
– Я тоже, кое что, – тихонько признался молодой человек и взял ее за руку.
– У тебя такие сильные объятия…
Он польщенно улыбнулся:
– А ты такая… такая…
– Какая?
– Нежная. Такая, что у меня, – он зашептал, – до сих пор голова кружится. Вот ты какая.
– Спасибо.
А старый фуражир тем временем стал собираться в дорогу и даже сказал вслух:
– Ну, пора мне. До дома, до хаты! Слышь, молодежь? Вы там чо, коня моего заговариваете? Так не старайтесь – он и так у меня заговоренный. За вами не пойдет.
Юля тотчас оказалась перед стариком и спросила в лоб:
– А прокатите нас с другом до дороги – мы вам заплатим. На тележке проехаться так хочется! Правда, Георгий?
Молодой человек нахмурился, но промолчал.
– Да за что ж я с вас деньги буду брать? – усмехнулся Силантьевич. – Садись, молодежь! Красавка только рада будет.
– Красавка
