взгляду полицейского георгиевский крест и медаль на потрепанном мундире.
– Воевал?
– Так точно! Сто тридцать восьмого Болховского полка ефрейтор Шматов.
– Демобилизован?
– Вчистую.
– А в Мошков переулок тебе за какой надобностью?
– Друг у меня там проживает. Звал к себе, обещался с местом помочь.
– Друг, говоришь, – насторожился страж порядка.
– Ага. Воевали вместе.
– Тоже кавалер?
– Бери выше, бантист!
– Ишь ты. Тогда понятно, как он в таком месте поселился. Швейцаром должно или ещё кем…
– Не знаю, господин городовой.
– И города тоже не знаешь?
– Как есть, не знаю!
– Тогда слушай. Ступай во-о-он туда. Там извозчики попроще стоят. К лихачам не суйся, у тебя на них всё одно не хватит. Сторгуй кого-нибудь вашего крестьянского звания. И смотри, больше двугривенного не давай!
– Благодарствую, – поклонился парень, и, подхватив свой мешок, бросился куда было указано.
– Вот тюха, – с усмешкой подкрутил ус полицейский. – А ещё кавалер!
Последовав совету, Шматов вскоре добрался до нужного ему адреса и с опаской вошел во двор. То, что простым людям в парадное лучше не соваться, потому как не про них этот вход, он уже знал. Чай, не совсем дурак. И тут же наткнулся на коренастого круглолицего татарина, чистившего снег деревянной лопатой.
– Тебе чего? – поинтересовался тот и, расплывшись в улыбке, отчего и без того узкие глаза превратились в щелочки.
– Мне бы товарища повидать, – робко спросил Федя. – Живет он здесь…
– Какого товарища?
– Графа…
– Что-то ты напутал, парень. Я в этом доме всех знаю, не живет тут графов. Подполковник есть. Колежский советник тоже есть. Купцы первой и второй гильдий. Опять же. Был, правда, барон, но помер года три назад, а вот графов с князьями нету.
– Ой, – чертыхнулся про себя Шматов. – Граф это прозвище, а фамилие его Будищев.
– Дмитрий Николаевич? – изумился татарин.
– Ага. Митька… в смысле Дмитрий.
– Эх ты, валенки! – покачал головой дворник и, отставив в сторону лопату, велел: – Ступай за мной, провожу.
Поднявшись на второй этаж, провожатый скинул варежку и ткнул заросший рыжими волосами палец в какую-то диковинную кнопку на стене. Раздалась резкая трель, отчего Федька вздрогнул и едва удержался от желания перекреститься. Обитая коричневой кожей дверь бесшумно отворилась и на пороге появилась какая-то очень красивая барышня.
– Что случилось, Ахмет?
– Да вот, Степанида Филипповна, человек господина Будищева спрашивает.
– Доброго здоровьичка, – поклонился Федор, стянув с головы треух.
– Здравствуйте. Только Дмитрия Николаевича теперь нет.
– Вот
