и погрузился в главу из какого-то своего инженерного учебника. Грир с Кори вытащили из рюкзаков свои книги, и вскоре комната стала напоминать читальный зал. Кори штудировал толстый справочник по эконометрии; Грир читала «Тэсс из рода д’Эрбевиллей» и так часто подчеркивала важные места, что некоторые страницы оказались подчеркнуты полностью.
– Ты чего подчеркиваешь? – полюбопытствовал Кори.
– То, что меня цепляет, – напрямик ответила она.
Она знала, что, когда Стирс снова уйдет, они вернутся к прерванному книгами поцелую, к другому способу зацепиться друг за друга, а может, и к похожему. Все, что Грир читала, было пропитано любовью – любовью к языку, к персонажу, к процессу чтения – как было пропитано ею и все, связанное с Кори. Книги спасли Грир в детстве, а потом, позднее, ее спас Кори. Понятное дело, что книги и Кори были взаимосвязаны.
После ухода Стирса джинсы Грир были расстегнуты и слущены, блузка и лифчик устранены – все это проделал Кори, которому никогда не надоедало ее раздевать. Он снял с нее все до последнего, потом вздохнул и оперся на локоть на узкой кровати, чтобы как следует ее рассмотреть, а для нее этот миг был таким счастьем, что даже слова не шли.
Не удастся ничего этого объяснить Зи. Все люди, и мужчины, и женщины, совершенно не властны над особенностями своих тел. У Кори пенис иногда слегка отклонялся влево. «Если бы ты эту штуку купила в магазине, – сказал он ей однажды, – то, наверное, сдала бы обратно. Сказала бы: „Гнутый какой-то. Похож на… пастушеский посох. Дайте получше“». «Вот и нет», – ответила Грир. Не вернула бы, потому что он принадлежал Кори. Был частью его. Ей нравилось, что они говорят о том, о чем с кем-то другим он не стал бы говорить под страхом смерти. Это означало, что она – не «кто-то другой», что они спаяны воедино, неразделимы.
До того, как в выпускном классе они стали неразлучны, Грир брела по жизни, как ей казалось, в полной изоляции. Все детство она носила с собой мягкий виниловый пенальчик с картинкой-смурфиком – чтобы показать, что она такая же, как одноклассники, хотя если бы ее попросили назвать хотя бы один факт, касающийся смурфиков, она вынуждена была бы признать, что ничего про них не знает. Ее смурфики совсем не интересовали, разве что как разменная монета в отношениях – она сознавала, что у нее маловато таких монет.
Родителей Грир никогда не волновало, насколько они вписываются в общество своего городка на западе штата Массачусетс. Они торговали протеиновыми батончиками, раскладывая свои убогие наборы в гостиных у покупателей. Отец Грир, Роб, кроме того, подрабатывал маляром в Пионер-Вэлли, но был он неряхой, иногда забывал банку с краской у клиента на крыльце, а много месяцев спустя среди азалий обнаруживался засохший валик. Мама Грир, Лорел, работала так называемым «библиотечным клоуном» – давала спектакли в детских залах общественных библиотек по всей округе, при этом Грир никогда на эти спектакли не звала, а та не настаивала. Повзрослев, она решила, что так оно действительно лучше
