что происшествий у тебя не было, Семен Аркадьевич. Как сам-то?
– Да нормально, пока держимся.
Начальник штаба корпуса пожал руку полковнику Литовцеву.
Бригадный комиссар, начальник политотдела соединения, не поприветствовав Грунова, цинично проговорил:
– Ну почему, Семен Аркадьевич, пока держимся? Полки, отдельные батальоны, дивизионы, роты основательно закрепились на новых рубежах. Немцам придется очень постараться, чтобы прорвать оборону.
Комдив взглянул на начальника политотдела:
– Не сомневайся, Богдан Владимирович, постараются и так, что… но это уже лишнее.
Грунов кивнул:
– Вот именно.
Он кивнул бригадному комиссару Будко:
– Вы, Богдан Владимирович, занимайтесь своими делами. Начальнику штаба – подготовить всю секретную документацию. Я посмотрю ее позже.
НШ дивизии полковник Чеканов и начальник ПО бригадный комиссар Будко удалились в штаб.
На дворе остались Грунов и Литовцев, чуть позади, у «эмки», Дургин и Сазонов.
Грунов достал пачку «Казбека», протянул комдиву:
– Угощайся.
Старшие офицеры закурили.
Осмотревшись, Грунов взглянул на комдива:
– Значит, говоришь, пока держитесь?
– Так точно.
– И что означает «пока»? По-моему, комиссар более оптимистично смотрит на обстановку.
– На то он и политработник, а обстановка в зоне ответственности дивизии, о чем я уже дважды докладывал в штаб корпуса, становится все напряженнее, Дмитрий Алексеевич.
– В чем это выражается? Ты извини, последнее время делами с передовой занимался ПНШ, а мне была поставлена задача из штаба армии, потому я не в курсе.
– Может, пройдемся, Дмитрии Алексеевич? Или поднимемся в мой кабинет?
– Нет, в кабинет если пойдем, то позже, дела, и насиделся я в машине. Если ты устал, то другое дело.
– Да уж ночь пришлось провести бессонную.
– Что произошло?
– Немцы пытались провести разведку боем. Механизированная рота на «Ханомагах.251», усиленная танковым взводом, пыталась прорваться в районе 210-го стрелкового полка. Отбились благодаря своевременному введению в бой гаубичного дивизиона и отдельной пулеметной роты. Четыре бронетранспортера уничтожены, один танк поврежден, пехоты положили десятка два. Кутерьма продолжалась с трех до пяти часов. У нас тоже есть потери и в личном составе, и в технике. Немецкие танки уничтожили один артиллерийский расчет, повредили орудие, две машины, хорошо без боеприпасов. Три бойца погибли, восемь ранены, из них двое тяжелых. Раненых отправили в медсанбат.
Начальник штаба корпуса спросил:
– И как близко к линии обороны удалось подойти усиленному подразделению прорыва?
– На расстояние от тридцати до пятидесяти метров.
Грунов удивился:
– Так близко? А где же саперный батальон?
