посмотреть – хозяйственный магазин все-таки, должно же быть.
Подбодренный таким образом, парень подхватил свой дробовик и, обходя попадающийся на пути хлам, направился в сторону перегороженной лестницы. Покопавшись в одной из куч с мусором, он выудил оттуда стул на крестовине. Поерзал на нем и уселся лицом к выходу, положив оружие на колени.
Жрец восседал на своем троне и взирал с высоты на ликование своего племени. Что и говорить – повод был. Вот оно процветание, которое обещал Бог благочестивым людям… Точнее, он от имени бога… или все-таки он от себя – как бога. Он еще не определился с определениями, но это его не смущало. Жрец ухмыльнулся игре слов в своих мыслях. Воины вернулись, и вернулись с богатой добычей: оружие, еда, женщины. Не эти болезненно худые, покрытые язвами, рожающие уродов, а сытые, красивые, ухоженные. Даже мебель – она-то им зачем? Может, как признак лучшей жизни? И двух пленных мужчин – старика и молодого парня приволокли. Великий дух будет доволен подарком!
Он с улыбкой наблюдал, как воины ссорятся из-за смазливой девицы. Махнув рукой, он велел привести ее к себе, тем самым прекратив назревающую драку. Сам Великий снизошел принять дар от «детей» своих. Это большая честь. Испуганную девчонку подтащили к жрецу и бросили к его ногам. Интересная… Лет двадцать назад он такую бы не пропустил. А сейчас она ему нужна как игрушка… красивая игрушка. Несмотря на перемазанное грязью и слезами лицо, несмотря на синяк на щеке.
Они всегда были для него игрушками, только играл он с ними в то время по-другому. Но еще тешит самолюбие старика прелестное создание рядом. Кого она ему напоминает? Он кинул взгляд на связанного пожилого пленника, валяющегося внизу. В памяти всплыл статный мужчина в дорогом костюме на каком-то собрании сильных города сего. Да, потрепала его жизнь! Но еще вполне узнаваем. Тот же гордый, не признающий никаких авторитетов взгляд. Как приятно сломать его волю… быть властителем его судьбы… судьбы его родных. Кто она ему? Дочь – вряд ли, слишком молода. Наверное, внучка. Жрец встал со своего трона. Его худая костлявая спина выпрямилась, придавая осанке царственность. Повелительным жестом он приказал привести ему связанного пленного.
Мускулистые воины, не обращая внимания на стоны боли, подхватили старика и, подтащив его к конструкции, на которой разместился трон, поставили на колени. Поклонившись Великому, отступили назад.
Жрец медленно обошел пленного и заглянул ему в глаза. Левый глаз заплыл, но правый «мечет искры» гнева. «Да, взгляд не изменился. Ну, ничего, это я сейчас исправлю».
– Жизнь странная штука, правда, Юрий Николаевич? Когда ты велик, вокруг тебя крутится быдло, которое только и существует, чтобы смотреть вам в рот. И вот в какой-то момент судьба насмехается над тобой и превращает тебя в ничто… даже не в быдло, а в грязь под их ногтями.
Пленник прищурился и единственным незаплывшим глазом посмотрел в лицо жреца, силясь вспомнить… узнать.
– Не старайтесь, Юрий Николаевич, я сильно изменился, да и вряд ли вы тогда
