прежние связи и, наконец, всецело подчинилась воле своего мужа-самодура. Чем он и воспользовался со временем. Охладев к жене, этот негодяй повел дело к разводу, задумав, однако, выставить Анну, это небесное создание, в роли неверной супруги. Каков мерзавец!
Анне же, с ее слабой волей и трепетной душой, просто некуда было уходить, не на кого было опереться в огромном равнодушном городе, и оставалось только ждать, что все как-то образуется само собой.
Она курила почти беспрерывно и пригоршнями глотала таблетки. Словно пытаясь забыться, с головой ушла в домашнее хозяйство, вникая в каждую мелочь по кухне, саду, огороду… Она практически не позволяла себе никаких развлечений. Даже на озеро никогда не ходила в одиночку, опасаясь, что заигрывания со стороны незнакомых мужчин еще более осложнят ее взаимоотношения с мужем. А заигрывать с ней пытались очень многие, ибо фигура у нее была, как это говорят всякого рода пошляки, по разряду фотомоделей. Но этот негодяй Ухватов, похоже, не замечал ее достоинств. Спали они в разных комнатах. Он демонстративно пренебрегал ею как женщиной. Бедняжка! Ее психика была на пределе. Периодически с ней случалась тихая истерика. Порой я наблюдал, как Анна, запершись в своей комнате, рыдала в подушку. И тогда мое сердце обливалось кровью…
– Я намеренно с такими подробностями рассказал, каким унижениям подвергалась эта еще молодая, привлекательная женщина, – подчеркнул Михаил, – чтобы вы лишний раз убедились в гнусной сущности негодяя Ухватова, для которого никакое наказание не показалось бы слишком жестоким.
Кроме хозяев, в доме обитала еще одна семейная пара. Назову их условно – Садовник и Стряпуха. Как я выяснил позднее, это были дальние родственники Ухватова, потерявшие свой дом и все нажитое в одной из «горячих точек». Ухватов приютил их и обогрел, но взамен потребовал верной службы. И опять же не прогадал. Эти двое фактически стали ему слугами, лакеями, да еще почитали его за благодетеля. Они-то и выполняли основную часть физической работы по дому.
Садовник – жилистый и угрюмый, немногословный мужчина раннепенсионного возраста – возделывал грядки и колол дрова, топил баню и чинил электропроводку. Несколько раз я видел, как он копается в моторе «Форда». Такой вот мастер на все руки. За ворота дачи он выходил крайне редко. Похоже, его мучила бессонница, но довольно своеобразная. Лишенный нормального сна, он клевал носом целый день, дремал на ходу, а присев где-нибудь в уголке или на крылечке, мог совершенно отключиться, но не более чем на 5-10 минут. Анну он как бы не замечал, но при нечаянных встречах с ней отступал далеко в сторону.
Стряпуха – низенькая толстушка, бойкая и смешливая – готовила, стирала и убирала, видя, кажется, в том свое предназначение на земле и охотно принимая его. Анну она всегда привечала ласково, но не из духа противоречия, а в силу своего покладистого, добродушного нрава, да еще почитая в той существо иного, более высокого рода – хозяйку. Спать Стряпуха ложилась сразу
