стоящего неподалёку поднялся Денис Александрович и пошёл открывать дверь.
– Денис, я хотел посоветоваться по поводу Козлова из пятой палаты… – начал было Слава, но осёкся на половине фразы, потому что увидел меня, заспанную и растрепанную. – Я не вовремя? – перевёл он взгляд на заведующего.
– Нет-нет, всё в порядке, – я быстрым движением пригладила волосы, встала, поднялась с дивана и одёрнула хиркостюм. – Мне пора.
И, прошмыгнув мимо мужчин, выбежала из кабинета.
Господи, как так получилось, что я уснула? Гадство! Денис теперь ещё больше ко мне цепляться будет. Работать нормально не даст после такого проявления наглости с моей стороны. Но он ведь сам привёл меня в кабинет. И перед Славой неудобно получилось. Так, ладно. Об этом подумаю завтра. А сейчас были дела поважнее. Пятиминутку я уже проспала. Перевязки сделаю быстро, а потом наведаюсь к Марии Васильевне. Я всё-таки была полна решимости отговорить упрямую старушку от операции, которая может её убить.
Денис
– Хм, ты всегда так делаешь, Дэн? Сначала орёшь на подчинённых, а потом их у себя в кабинете спать укладываешь?
Слава прошёл в кабинет, задумчиво вращая в руках смартфон, а потом поднял глаза на меня.
– Долго объяснять… Почему тебя это так волнует?
– У тебя с ней что-то есть? – проигнорировал мой вопрос друг.
– Есть, – кивнул я. – Я её начальник, она – врач моего отделения. Вот и всё, что у нас есть. Слава, а тебе что за дело?
– Она хорошая, она мне понравилась.
– Давно ты женщин выбираешь по принципу хорошести?
– Да не выбираю я её. Мне просто не нравится наблюдать, как ты её обижаешь. Или это в порядке вещей, и до меня так же было?
– Слав, ты про Козлова что-то хотел спросить, – я обогнул стол, сел за рабочее место и сцепил руки в замок.
– Да к чёрту Козлова, Дэн. Просто она – вылитый ты. Такой же трудоголик, одержимый хирургией. Ты мой лучший друг. Я тебя знаю одиннадцать лет, Дэн. И, когда у тебя женщина вызывает такие сильные чувства, неважно —положительные или отрицательные, – это неспроста… В общем, подумай об этом…
– Подумаю, – эхом отозвался я, провожая друга взглядом.
Ольга
Я стояла возле дверей палаты и слушала разговор, явно не предназначавшийся для чужих ушей. Было время обеда, и я как раз хотела зайти к Марии Васильевне, пока её соседки вышли в буфет. Но она была не одна. Аркадий Степанович навещал свою супругу чуть ли не каждый день. Старики были настолько трогательны в проявлении своей любви. Я наблюдала за ними, такими настоящими, и мной овладевало странное, незнакомое до этих пор чувство белой зависти. Неужели так бывает? Неужели можно так любить: в любом возрасте, в любом облике, в болезни и в здравии, в горе
