style="font-size:15px;"> – Генерал Лесли с супругой. Мы с Гретхен недавно у них были.
– Если говорить точно, – дополнила Гретхен, – он сказал, что Мэри пока отказывается, но скоро согласится. И спел нам – чудовищно спел, надо заметить – какую-то шотландскую песенку про Нору, которая не хотела выходить замуж.
– Не знаю такую, – ответила Мэри.
Зато Дуглас знал. И сначала исполнил на родном языке, а потом перевёл на немецкий историю про девушку, которая твердила, что скорее горы упадут и водопад потечёт вверх, чем она выйдет за графа; но горы недвижны, вода падает вниз, «а что же с Норой молодой? Горянку граф назвал женой».
Гости посмеялись, а Мэри заметила, что её зовут не Нора. Соломония уплетала жаркое и с набитым ртом переводила. Герман, необычно оживлённый, попивал вино и продолжал делиться сведеньями, полученными от Лесли:
– Ещё он сказал, что будет новая война за Смоленск.
– И что, он правду говорит? – спросил Дуглас у Матвеева. Через переводчика в лице хозяйки.
– Нет. Сказать можно всё, что угодно, а вот сделать – не всё. Несбыточное это дело – воевать Смоленск[13].
Герман внезапно обиделся за страну проживания:
– Но это просто глупо! Говорят, что Смоленск – меч, направленный в сердце России. Вам что, свою страну не жалко?
– Жалко, – согласился Матвеев. – И про меч правильно сказано. Но Речь Посполитая намного сильнее нас, и нам с ней бороться – всё равно что кошке волка есть. Вы такое когда-нибудь видели? Я – нет.
Мэри дала Соломонии отдохнуть и сама перевела этот ответ для Дугласа.
– Но эти, как их, повстанцы Хмельницкого, успешно воюют против могучей польской армии уже несколько лет!
«Вот уж кого я бы точно на месте Матвеева посчитала шпионом, даром что он кальвинист.»
– Воюют, но они уже измотаны и разорены этой войной.
– Это точно?
– Сам видел. Я был на Украине.
Дальнейшую шпионскую деятельность Роберта безжалостно пресекла его собственная жена: она категорично потребовала рассказать ей, наконец, историю про даму сердца Хмельницкого. Мэри перевела эти слова, остальные гости дружно изумились: а что, была какая-то история?
– Богдан Михайлович, немолодой уже вдовец, влюбился в одну женщину, польку, и она ответила на его чувства. Браку препятствовала разность вер; невесте надо было перейти из католичества в православие, а это потребовало времени. Священник при крещении дал ей имя «Елена» заметив, что она прекрасна, как Елена Троянская; эти слова оказались пророческими. За время перекрещения и подготовки к свадьбе в Елену успел влюбиться один польский дворянин, господин Чаплинский; перед самой свадьбой, когда Хмельницкий вместе со старшим сыном уехал по делам, Чаплинский с друзьями налетел на имение Хмельницкого – хутор, как они там говорят – разорил его, забил до смерти одного из младших сыновей Хмельницкого, а его невесту увёз.
Подлинные слова А. С. Матвеева, сказанные И. Е. Выговскому.
