выскочила растрепанная Нюра, внучка Двузубовой. Увидев прямо перед собой силуэты мужчин, ахнула, резко отшатнулась в сторону и, голося, помчалась куда-то, кроша босыми ногами хрупкий лед в застывших лужах.
Где-то в соседнем доме скрипнула дверь, и в темноту улицы вклинился сноп света.
– Чего там стряслось? – раздался недовольный мужской голос, а за ним последовало женское причитание: «Не ходи туда, мало ли чего!»
– Убивают кого-то, что ли? – послышалось из дома напротив.
Лапоть понял, что надо срочно уносить ноги, пока разбуженные соседи не начали выходить на улицу, и беззвучно потянул Красавчика за собой. Если что-то и вправду случилось в доме Двузубовых, не стоит попадаться людям на глаза, чтобы не оказаться под подозрением. А что именно там произошло, они и так узнают: наверняка кудыкинцы весь день будут перемалывать свежие новости на каждом углу.
Крики Нюры, разлетавшиеся далеко за пределами Кудыкино, достигли опушки леса, где обливающийся потом Зяблик остановился передохнуть: последние полчаса он из последних сил толкал тележку с колоколом, спеша скрыться за деревьями до рассвета, хотя сам не понимал, почему так поступил. Убегая после оплеухи Лаптя, он спустился с горы и очень удивился, увидев колокол, лежащий прямо в приготовленной для его перевозки тележке. Возможно, скатываясь по склону, колокол подскочил, ударившись о корягу или пень, и по счастливой случайности попал именно в нее. Зяблик решил, что это подарок судьбы, от которого нельзя отказываться, ведь других подарков может больше и не быть. Он навалился на перекладину тележки, совершенно не думая о том, что Лапоть и Красавчик могут броситься за ним вдогонку и отомстить за похищенную добычу. Тележка, как ни странно, поддалась. Может быть, от того, что дорога шла под уклон, а может, от того, что бурлящий в крови адреналин прибавил сил, Зяблику легко удавалось катить тяжелый груз. Но недолго. Спустя какое-то время каждый шаг стал даваться все труднее, и только страх быть пойманным не позволял остановиться для передышки. Когда Зяблик, изнывая от усталости, с треском вломился в густой подлесок, ладони его саднило от содранных мозолей, а перед глазами плыли красные круги. Он уже понимал, что до райцентра с колоколом ему не добраться, и раздумывал над тем, где бы понадежнее припрятать трофей, чтобы отправиться в соседнее село за лошадью. Едва присев на край тележки и вытянув перед собой натруженные ноги, Зяблик тут же вскочил, потревоженный далекими криками. Прислушавшись, он определил, что кричит какая-то женщина, и, похоже, со стороны Кудыкино. Неужели там случилось что-то? «Если бы в селе стало известно о происшествии на горе, голосила бы не одна баба, а целый хор, – размышлял он, чувствуя растущее внутри беспокойство. – Кажется, дело не в пропаже колокола и не в том, что Звонаря и Гнома нашли со свернутыми шеями. Что же тогда? Не многовато ли событий для одной ночи?»
Тяжко вздохнув, Зяблик взялся за ручки тележки
