дело, ведьма навела беду и схоронилась где-то! – предположил кто-то.
– Она, поди-ка, невидимой сделалась! – прозвучало совсем фантастическое предположение, и версию тотчас подхватили:
– Точно! Ведьмы такое умеют!
– Да-да, я слыхала, они для этого кошек в котле варят, пока с них все мясо не слезет, а потом их кости на нитку нанизывают навроде бус и на шее носят.
– Что-то слишком просто! – возразили рассказчице. – Тогда бы все могли в невидимках ходить!
– Ну, дак это ж надо еще заклинанья читать, пока кошки варятся! – пояснила женщина, поведавшая о магическом ритуале. – А потом, еще и место правильное для варки выбрать, досужему взгляду недоступное!
– Такое место в подполе у ней, чего ей выбирать! – перебил женщину сутулый старичок, взметнув в воздух корявую тросточку. – Вчерась оттедова вареной кошатиной несло – я мимо шел да сразу учуял!
– Во заливаешь, деда Вася! Во сказочник-то! – расхохоталась другая женщина, и на ее толстых щеках появились глубокие ямочки – верная примета отчаянных хохотушек. – Откуда ж тебе знать, как вареные кошки-то пахнут? Или сам варил, а? Признавайся, может, и ты приколдовываешь втихушку? То-то я смотрю, все с тросточкой, с тросточкой, а нет-нет, да и заскачешь зайцем? Откуда прыть-то берешь?
– Я вот тебе покажу!.. – Старичок не смог договорить, возмущенно задохнувшись, и трость мелко затряслась в его поднятой дрожащей руке.
В толпе послышались смешки и шутки на предмет стариковской прыти, подогретой на самогонке и кошачьем отваре, тревога на лицах сменилась улыбками, но потешался народ недолго: внезапно люди во дворе щукинского дома смолкли, прислушиваясь к встревоженным голосам с улицы:
– Смотрите, Звонарь с горы спускается! А колокол-то не звонил нынче, кажись!
– Дык и нету колокола! Гляньте, звонница пустует! Ну и дела…
– Погодите, дите какое-то в руках у него, что ли?
– Похоже на то… Только вот… Мертвое дите как будто! Или кажется?
– Не кажется, вон лицо-то синее совсем!
– Так не дите это… Это ж Гном, карлик!
– Точно! Помер, что ли? А чего?
– Может, убили?
– Неужто Звонарь его порешил?!
Услышав эти разговоры, люди потеряли к Щукину интерес и устремились к выходу со двора, заинтересованные новыми событиями. Сам Щукин вернулся в сарай за сапогами, которые позабыл надеть, потрясенный обнаруженным подтоплением. Ему тоже не терпелось выйти на улицу и узнать, что происходит, но с босыми ногами это было не только несолидно, но еще и рискованно: от ледяной воды пальцы ног уже потеряли чувствительность, так можно было и напрочь их отморозить. К тому же тревожило отсутствие в толпе жены и детей: куда же они все запропастились? «Найду – всем всыплю! Особенно Нинке, за подлость ее беспредельную! Всю ночь мужика взаперти в сарае продержать – это ж надо! Разве еще бывают такие стервы?!» – С этими мыслями Щукин вышел за ворота и оказался среди плотно столпившихся односельчан, окруживших
