Поэтому и я не стану так поступать.
– Мы рискуем всем, вы понимаете это, Nicolas (Николай – франц.)?
– Что ж… aimer c’est avant tout prendre un risque (любить, это, прежде всего, рисковать – франц.).
– Но я не могу, не имею права ломать вам жизнь.
– Вы? Вы можете сломать мне жизнь?! – воскликнул Николай. – Но это решительно невозможно! Меня не это волнует, а… извините меня, совсем другое.
– Что же?
– Позвольте мне узнать, что вы думаете обо мне, чувствуете ли какое-нибудь… расположение к моей особе?
– Николенька, дорогой… – Ольга в волнении поднялась со скамейки.
– Ольга, свет души моей, – также взволнованно произнес Николай. – Я… у меня… я вам должен что-то сказать…
– Говорите, – откликнулась Ольга, вся подавшись навстречу Николаю. – Говорите, у меня сейчас сердце разорвется!
– Я знаю, что все это не ново, я понимаю, что порыв мой может быть подвергнут остракизму, осмеян толпой как банальный, но толпа не может предложить взамен этому ничего другого, ничего кроме «русской хандры», разочарования, рефлексии и прочей чепухи в том же роде… и…
– И?
– Я люблю вас, вот такая приключилась со мной история! – наконец произнес Николай с облегчением, словно бы сбросив с себя тяжелый груз.
– Так ты меня любишь, да?.. – ласково проговорила она.
Он стал целовать ее платье, плечи, руки, а она смеялась и радовалась, и готова была заплакать.
– Если б ты знал… если бы ты знал, – произнесла Ольга, и на глаза ее навернулись слезы. – Неужели ты все это говорил серьезно? – спросила она с грустной нежностью и осторожно поцеловала его в волосы.
– Ты думаешь, может быть, что это минутное чувство? – сказал он. – Но это так это, совсем не так. И что за дело, если нам суждено жить друг для друга только минуту, но ведь только это и есть жизнь!
– Я так много хотела сказать тебе, Николенька, сердце мое, боже мой!.. – произнесла Ольга взволнованно. – Хотела сказать с самой нашей первой встречи там, в доме у твоей тетушки.
– Скажи мне, скажи! – воскликнул Николай и, обняв Ольгу за талию, посмотрел ей в глаза.
– Но как это сделать?! Как это сделать?! Ах, я, безумная! Что я делаю?1 – Ольга замолкла, не в силах более продолжать.
– Ну, ну, скажи мне, скажи мне все! – воскликнул в великом волнении Николай.
– Когда я увидала тебя в первый раз… Господи! Как это глупо!
– Ты любишь меня?..
– Да… – еле слышно откликнулась Ольга, опустив голову.
Николай прижал ее голову к своей груди и сказал:
– Неужели это правда? Мне трудно поверить… Господи, как я счастлив… – с этими словами он встал перед ней на колени, припал к ее ногам и прижал губы к ее руке.
– Встаньте, граф, встаньте, – прошептала она.
И тут слезы побежали из его глаз.
Она подняла его с земли, села на скамейку и посадила его возле себя.
– Николаша, мon cher ami (мой
