в тот день, а вышло так что Брежнев умер, – бойко продолжал Николай.
– Я к чему это говорю, это же он все время говорил “сформируйте активную гражданскую позицию”. Прав был старик, иногдабля такие вещи, сука, говорил, что прямо в глаз.
Oн говорил в приблатненной манере, скороговоркой, цепляя одну историю за другую, а потом за третью. Между предложениями он изредка использовал сокращенные версии матюгов, но исключительно для того, чтобы (как это делают мастера хорового пения), не затягивать паузу, а плавно переплести куплет с припевом. Когда он ловил свою волну, то был готов говорить часами, и выплескивал на всех вокруг этот словесный поток словно был он садовым шлангом, который слетел с крана и , дергаясь и извиваясь льёт, и льёт на землю воду.
Николай продолжал:
– Я должен быть на той свадьбе свидетелем! Была средабля, 10 ноября, объявили траур на четыре дня и отменили все церемонии в ЗАГСе, а пьянка была заказана как раз на воскресенье, представляешь? Не отменять же! Обратной дороги нет! Короче, погуляли, перепились, разругались, и в итоге так и не расписались. Такие тут очереди начались, представь, а ведь у кого что, кто уже вовсю беременный, кто в армию уходит, а мест на запись в ЗАГСе нет …
– Что было в фуре? – стальным голосом прервал его Александр и Николаю стало понятно, что он всё ещё волнуется.
– Не парься! Твердая валюта! – ответил он немного расстроено, как человек которого перебили на полуслове и не дали рассказать самое интересное.
– Что-что....Водка! Тысяча девятьсот ящиков по двадцать бутылок каждый. Можешь посчитать на досуге! Завтра скинем за полцены. Гуляй Вася, жуй опилки! – он снова повеселел.
Николай хлопнул Александра по спине, коротко хохотнул и направился в сторону большого кожаного дивана. Он плюхнулся прямо посередине между двумя девицам словно метнулся с мостика в знакомую речку. Податливая вода расступилась в стороны и сомкнулась над ним увлекая его на дно. Одна из девиц тут же залезла ему под рубашку и начала водить по волосатой груди накрашенным ногтем. Другая закинула своё тонкое колено ему на бедро и принялась легонько покусывать ухо.
Aлександр заметил несколько ящиков водки, которые стояли в углу комнаты и вспомнил как их тренер побывав однажды на Кубке мэра Москвы, рассказывал что на пресс-конференции сам Лужков представляя спонсоров из “Русского стандарта” сказал: ну какой спорт без водки? Их тренер тоже имел четкую жизненную позицию на этот счет.
– Лучше выпить рюмку водки, чем выкурить сигарету, – всегда не забывал напомнить воспитанникам их тренер и добавлял:
– Увижу, сниму со ставки. Пойдете в цех херачить у станка.
Он не шутил, но Алекс давно и твердо решил для себя, что с этим удовольствием он повременит. Спорт привлекал своей романтикой, жизнью, насыщенной событиями и поездками, понятной окупаемостью физических усилий и временных затрат, устойчивым ощущением
