и в панике оглянулась на гитариста. Витька кивнул головой: спокойно, все под контролем. Мне вдруг захотелось убежать обратно за кулисы, слишком невероятно все это было: я и сцена, да еще с микрофоном. А потом я сказала себе: Маха, давай. Ты же всегда хотела выступить, так вот тебе шанс, зря, что ли, репетировала? Витька заиграл вступление.
Не знаю, хорошо ли я пела или нет, но слушали внимательно и аплодировали, как и всем остальным. Мама с Изольдой и Алиской хлопали громче всех, поэтому к «Балладе о любви» я приступила уже более уверенно. А на третьей песне случился конфуз – прямо на середине вырубился микрофон. То ли я наступила на провод, то ли еще что-то. Я не сразу поняла, что случилось, когда вдруг перестала себя слышать. Первая мысль была: ну вот, единственный сбой в концерте пришелся на мое выступление, я все же неудачница. А вторая: ну и фиг с ним, с микрофоном, так допоем-доиграем.
И допели: мой голос звенел и разносился по всему залу, а я боялась, что не выдержат связки. Выдержали. А у Витьки на последнем аккорде лопнула струна. Наверное, он тоже волновался.
Откланявшись, я рухнула на стул за кулисами. Ноги отказывались держать, ладони противно вспотели. Заглянул ведущий, улыбнулся:
– Ребята, вас не хотят отпускать. Спойте еще что-нибудь.
– Спели бы, – ответил Витька, – да струна лопнула, все.
Ай, да мы!
– Спасибо, Вить, – сказала я.
– Ты здорово спела, Маш. Тебе спасибо!
Изка бросилась мне на шею, крепко обняла. Я заметила, что у нее глаза «на мокром месте» и спросила:
– Ты чего? Плакала, что ли?
– Да это песня твоя, – махнула рукой Изка, – про любовь. Мах, а у нас когда-нибудь будет так?
– Откуда ж я знаю? Сказано же: «много будет странствий и скитаний». У тебя точно будет, Из.
Как выяснилось, спектакль нашего театра занял третье место на фестивале, уступив МГУшному «Мастер и Маргарита», и ярославскому какому-то про войну, а вот Изке дали приз зрительских симпатий (Алиска сказала, что «Маргарита» чуть не лопнула от зависти). О большом успехе написали в институтской газете, поместив там огромную фотографию моей подруги. Мне очень хотелось всей душой радоваться за Изку, но всей душой не получалось, только частично.
В театральный кружок я больше не пошла, хотя Инесса предлагала. Не то чтобы я такая гордая, просто не хотелось, а вот Изка стала настоящей «примой» нашего местного масштаба, играла главные роли во всех спектаклях. У нее здорово получалось, особенно если героиня была не девочка-припевочка, а с характером, вроде Антигоны, Кармен, Настасьи Филипповны, Брунгильды. Оказалось, что на моей подруге смотрится и средневековый королевский наряд, и пестрые лохмотья испанской цыганки, и античный хитон, и даже советская военная форма. Мы стали реже видеться из-за бесконечных Изкиных репетиций, я скучала по ней. С Алиской было хорошо общаться, но поговорить по душам мы не могли.
Глава 3
В моей жизни наступили крутые перемены:
