неделю, прекрати капризничать и выбери цветок.
Семейка у них состояла сплошь из оборотней, и иногда острый нюх помогал девушке.
– Этот! – она махнула рукой, уронив другое растение. Глиняный горшок разбился, черная земля высыпалась, явив наружу белые корни лилии. Печальная картина не оставила меня равнодушной, лепестки грустно загнулись, умоляя вернуть все как было, я наклонилась, и встретилась с зелеными глазами Даски.
Они светились! Кровь выбрала эту мерзкую гадину!
– Ха, видишь? Наслаждайся! – прошипела девушка мне в лицо, – говорят, на балу будет Наследник, угадай, кто станет девятой в Отборе?
– Не дели шкуру не убитого сорвея, – ответила, пытаясь справится с трясущимися руками, горстями собирала землю, ссыпая в новый горшок, любезно предоставленный феями. Малышки плакали, горестно поливая слезами несчастную лилию.
– Вот беда, – раздалось над ухом, – зачем вы это сделали? – хозяйка лавки неторопливо приближалась к нашей компании.
– Случайность, госпожа Дирис, – невинно хлопая глазками пролепетала Даска, – подумаешь цветок, да кому он нужен?!
– Мне! – заступилась я, и заметила как лепестки расправились, – я заберу его.
– Ты? – леди удивленно посмотрела на меня, смерила оценивающим взглядом, задержавшись на худых плечах, – совсем еще ребенок, но ты станешь прекрасной женщиной. Хорошо. Возьми ее просто так, могильные лилии любят заботу и внимание.
– Могильная! Ха-ха-ха, – заливалась Даска, ее мама, стоящая рядом поддержала дочку, – ты даже цветок не можешь выбрать нормальный, Флар. Вот уродство!
В груди жгло, мне снова очень хотелось врезать ей, но памятуя о вчерашнем дне, решила сдержаться.
– Милая, все хорошо? – папа возник рядом неожиданно и очень вовремя. Во-первых, я уже опаздывала, во-вторых, если мы останемся еще хоть на чуть-чуть, я устрою избранной сущий кошмар, а это сурово карается имперскими законами.
– Да, – процедила сквозь зубы. Хозяйка лавки протянула мне цветок, осуждающе глядя на Даску.
– Лорд Флар, ваша дочь спасла это растение, ухаживайте за ним тщательно, и Тьма будет к вам благосклонна. Поверьте, она оценит.
– До начала занятий в Двух Академиях осталось три минуты! – сухой голос стража вещал одновременно из двух печатей. Он был настолько громким, что цветы испуганно прижались к земле, поджав листья. Но мы этого уже не видели, бегом устремились к выходу, толкая друг друга.
И будь мой отец хоть трижды магом, но дорога заняла шесть минут, что было ровно в два раза длиннее, чем нужно! Запыхавшийся кентавр виновато улыбнулся и развел руками.
– Прости, дочь. Выкрутишься, всегда могла, – отец поцеловал меня в лоб, потрепал по макушке и отправился на работу расследовать преступления против императора.
Мгновенно из-за поворота показался экипаж ванильного цвета, он пафосно блистал на солнце, и был запряжен тройкой белых единорогов.
