удивленно, совсем по новому, и мне неизвестно, что чувствовали другие, но кажется, что им никогда не уловить, никогда не почувствовать того, что происходит сейчас в душе моей, оно такое… Сладкое как мороженое летним днем, но стоит мне подумать об этом трезвым умом, как все становится горьким как шоколад, и мне безумно хочется выплюнуть прочь эти мысли и думы, и немедленно забыть об этой очаровательной девушке.
– Ты уснул братец? Спросил Керим, поднимая голову дабы убедится.
– Нет, но здесь потрясающе.
– Вам там не холодно? Спросил женский голос, это Мулишка высунулась в окно и скрестив руки от ветра, глядела на нас. —Может вам принести одеяло?
Керим внезапно встал и сказал, что сам принесет, я запротестовал хоть и понимая, что раз он встал то уже ничего не изменишь, все-таки задумавшись, я совсем забыл о ветре, который в достаточной мере дал почувствовать мне на собственной шкуре какая она бывает осень и какой бывает ветер осенью. Листья падали с деревьев прямо в речку, а золотое поле пшеницы развевалось на ветру, вот и Керим вышел из дома с колобком одеял в руках, он замялся у порога, пытаясь надеть ботинки без помощи рук, но потом сдался и просто пошел босиком, после того как он кинул в мою сторону одеяло то сам тем временем упал на диван и быстренько укутался в свое одеяло, я и не подозревал что ему было холодно, но видимо вспомнил он об этом только когда прилег вместе со мной, иногда так часто бывает, особенно в осень, когда приляжешь по привычке на крыльце и только потом вспоминаешь что уже тебе не лето, а одеяло находится далеко и заставить себя встать бывает очень непросто.
– Может вам разогреть суп? Спросила Мулишка снова выглянув в окно, мне хотелось отказаться, но отказываться от такого гостеприимства здесь считается пустым словом, хочешь не хочешь, тебя накормят и не отпустят голодным, может поэтому многие у нас в селении были немного не в «форме».
– Да, не откажемся, как поспала Мулишка?
– Хорошо, я и не думала засыпать, так, просто прилегла.
– Ничего, может и мы здесь уснем, пока суп будет нагреваться, верно, Керим?
– В такой холод не уснем. Меня заставила улыбнуться его интонация.
– Осень, старина, холода наступили, тебе же вроде как нравилась осень а?
– Я не говорил, что мне нравится холод. Я рассмеялся.
– И ведь, верно, все же здесь красиво, я рад что нахожусь сейчас именно здесь, жаль я не вырос в таком месте как это, хотя я помню твои рассказы о суровом сельском детстве, так что беру слова обратно.
Керим кивал и улыбался, он натянул свое одеяло так, что оно выпрямилось с его ног до груди, это лишь вызвало у меня очередную улыбку, я перестал мучать его, подумав о том, что надо бы и ему дать возможность вникнуть в этот миг, наполненный такой таинственной и необычайной осенью, где то неподалеку мычала корова, а у дороги играли дети, бегая из стороны в сторону, изредка проезжал грузовик, я уже
