вдогонку:
– Не без меня, а со мной погибнете!
Сердце сильней ума. Умом Василий Иванович понимал: нечаянно попал царю на глаза, случилось то, чего надо было страшиться, а сердце, как малый ребенок, радовалось – царь добрым словом пожаловал. Похвалил!..
Отоспавшись после ночного хождения, с легкой душой поехал на Пожар, в торговые ряды, купить Василисе ожерельице, авось подобреет.
Видно, в счастливую пору вошел. В первой же лавке кинулись ему в глаза бусы из синих камешков, держащих в себе чудный таинственный огонь. Спросил цену. Купец заломил, да так, словно ему прогнать хотелось покупателя. Василий Иванович вздохнул, принялся разглядывать стеклянные бусы. Тоже ведь блестят.
– Степеннейший! – раздался вдруг молодой веселый голос. – А ведь ты не прав! Пошто обидел князя? Аль не ведаешь, князь Шуйский у великого государя – первый рында!
Василий Иванович узнал в добром веселом молодце Бориса Годунова. Борис служил у царевича Ивана Ивановича рындой с копьем, был вторым после брата Андрея.
Купец проворно поклонился Василию Ивановичу и подобрел:
– Князю Шуйскому – почтение и многие лета. От князей Шуйских купечество всегда видело благоволение и защиту.
– Так что ж ты, сукин сын, такую безбожную цену за стекляшки свои запрашиваешь?
– Борис Федорович! – поклонился купец с достоинством. – Сии камешки редкой красоты. Цену я, грешный, может, и завысил, но не намного.
– Ты свою песню оставь. Сколько взаправду просишь?
– У меня таких денег нет, – поспешно сказал Василий Иванович. – Куплю стеклянные.
– Ты слышишь?! – закричал на купца Годунов. – Чтоб рында с большим саадаком покупал стеклянные бусы! Да разобьет тебя гром!
– Не гневи Господа, добрый человек! – сказал купец рынде с копьем, перекрестился, взял бусы и подал Шуйскому. – Сколько сам даешь?
Денег у Василия Ивановича и впрямь было на стеклянные бусы, Годунов столько и предложил.
– И твое такое слово, князь? – спросил купец Шуйского.
Василий Иванович насупился, принял бусы и назвал две трети запрошенной цены.
– Спасибо, князь! – обрадовался купец. – Шуйские они и есть Шуйские. Бери сию красоту. Возьму же с тебя четверть цены.
– За деньгами прошу ко мне домой пожаловать, – сказал Василий Иванович. – Таких денег не ношу с собой.
Годунов смотрел на князя веселыми глазами. Посмеивался.
– Зря ты, Василий Иванович, мой торг сбил. Он бы отдал камешки, как ему сказано было.
– Да ведь это сапфиры!
– Подумаешь! – И, зыркнув по сторонам, вдруг сказал: – Царь-то, Иоанн Васильевич, бежать собрался.
У Шуйского от ужаса вытянулся нос.
– Думаешь, брешу?
Шуйский молчал.
– A-а! Не бойся ты! Не мое это дело – выводить на чистую воду царевых изменников. Я брата твоего полюбил.
