была признать, что как жена ощущаю себя счастливой и удовлетворенной.
Сэр Генри в нашей совместной жизни предоставлял мне почти полную свободу; он, например, позволил мне посещать часовню сколь угодно часто; по сути дела, я сама распоряжалась и часовней, и священником. Я, например, велела священнику соблюдать церковные часы, как в монастыре, и сама присутствовала на большей части служб даже в ночное время, особенно в дни церковных праздников; и муж ни словом не возражал против этого. Кроме того, он был весьма щедр и даже поощрял мое увлечение чтением, выделяя любые средства на покупку новых книг. Я даже начала составлять свою собственную библиотеку из переводов и рукописных изданий; порой по вечерам сэр Генри сидел рядом со мной и читал мне из Евангелия на латыни, а я следила за текстом английского перевода, который он же и скопировал для меня, и уже понемногу начинала понимать смысл латинских фраз. В целом муж обращался со мной скорее как со своей юной воспитанницей, чем как с женой; он заботился и о моем здоровье, и о моем образовании, и о моих религиозных интересах.
Как я уже говорила, он был очень добр ко мне, старался окружить меня уютом и комфортом. И ни разу вслух не выражал сожалений по поводу того, что до сих пор мы так и не сумели зачать ребенка; да и во время исполнения супружеского долга он всегда был в высшей степени ласков и обходителен.
И вот теперь, ожидая встречи со своим деверем Джаспером, я испытывала странный стыд, как если бы обрела здесь некий спасительный рай, самым позорным образом сбежав от опасной и трудной жизни в Уэльсе. Вскоре на дороге поднялось облако пыли, послышался стук копыт, бряцание оружия и доспехов, и на конюшенный двор въехал Джаспер с отрядом из пятидесяти вооруженных всадников, у которых были такие мрачные лица, словно они готовились к войне. Мы с сэром Генри рука об руку вышли поздороваться с гостем, и если до этого я еще питала надежду, что Джасперу, возможно, захочется взять меня за руку или поцеловать в губы, то надежда эта полностью испарилась, стоило мне понять, что ему не терпится поговорить с моим мужем, а вовсе не со мной. Теперь я снова чувствовала себя никому не нужной. Сэр Генри, стиснув Джаспера в крепком мужском объятии, встревоженно спросил:
– На дороге не было неприятностей?
И тот, дружески хлопнув его по спине, ответил:
– Да нет, встретилась банда разбойников с белой розой Йорков на плащах, только и всего. Они, правда, попытались напасть на нас, но мы так им наподдали, что им пришлось удирать сломя голову. А у вас какие новости?
Мой муж поморщился.
– Линкольншир почти целиком за Йорка; Хартфордшир, Эссекс и вся Восточная Англия также за него или за его союзника Уорика. К югу от Лондона то же самое; Кент, как всегда, готов к восстанию. Тамошние жители страдают от французских пиратов и вечных помех в торговле; а в Кале графа Уорика и вовсе воспринимают как своего спасителя; уж они-то никогда не простят нашей королеве,
