безмолвные валуны.
Эльга не сказала ни слова, и встала рядом с ватажниками. Те ухватили лодью, подняли ее, и пошли сквозь полосу прибоя. Вскоре лодья качалась на волнах, а мореходы, в кожаной одежде, подхватили вещи девушки и сложили в лодью. Затем Клест подхватил Эльгу на руки, и перенес ее в лодью, и залез через борт судна сам. Гребцы ударили веслами по волнам, толкая судно прочь от острова. Девушка видела, как стали сгибаться и разгибаться спины весельщиков, налегающих на рукоятки весел, и взбивающих море , подобно сливкам в крынке, без надежды получить масло из вод Студёного моря. Берег все удалялся, и целительница увидела, как женщины в черных плащах подошли к Маре. Эльга , когда жила на Алатыре, провожала семерых Избранных, и ни разу Пряхи не выходили на берег, что бы проститься с ученицами. Девушка не слышала, да и не могла услышать их беседу.
***
– Ты ей не сказала? – спросила одна из Харит Мару.
– Нет, и она еще ваших имен не узнала, – усмехнулась наставница, – Света, Рада и Дара… Ваши имена, имена Харит- Затворниц. И каждый раз эти…
– Так же и имя Мары…
– И сказать ей не могла… Что же ей предстоит, – и она закрыла ладонями глаза. Ударила морская волна, и вода попала ей на лицо и соленая влага стекала между ее пальцев. Мара убрала ладони от лица, и так стояла, еле дыша, прикусив губу.
– Ты плачешь, – спросила ее Рада.
– Это морская волна, Затворница, – покачала головой Мара.
– Она крепкая девушка, она выдержит. Она должна выдержать.
– Но ей столько… – и Мара опустила голову вниз, смежив веки, и в бессилии сжала кулаки и вспомнила день гадания, гадание на судьбу Эльги. Этот день опять встал перед ее глазами:
«По зову сердца как она пыталась схватить кости, но Затворница успела выдернуть их раньше, и убрала птичьи кости со знаками судьбы.
И лишь в памяти Мары все горели эти слова:
Идёшь , придёшь не пропадёшь
Седьмой ты будешь, не умрёшь
Затем во льду, как все заснёшь»
Повесть вторая. Варта
Море встретило целительницу ласково, волны Студеного моря не били сильно в борт , да и ветер был попутный, Северо- Восточный, и подгонял суденышко от Алатыря прямо в Обскую губу. Клёст поднял парус, что бы поберечь силы гребцов, и сам встал к рулевому веслу. Он побаивался за девушку, как ее примет море? Но ее не укачивало, и она ела с ватажниками копченую рыбу, и радовалась соленым брызгам, которые попадали ей на лицо. Она казалась сама мореходом, не хватало только кожаной куртки да таких же штанов с узкими мягкими сапогами, охватывающими ногу. И она стала помогать его людям справляться со снастями, управляться с парусом. Чего он побаивался, так это китов в проливе, попадающихся здесь весьма часто. Но надеялся, что еще пара дней, и они уже приблизятся к устью Оби, а к берегу киты стараются не заходить.
Но нет, как он клял себя потом, все-таки удачу сглазил. В сорока локтях от судна он увидел мелькнувший в волнах плавник касатки. И показалась целая
