я догоню.
Я пыталась рассчитать чаевые, чтобы не слишком жадничать, но и не превысить лимит в шестьдесят фунтов.
– Спасибо! Вы правда не против?
– Конечно, идите!
– Побегу, объяснюсь с Джеммой.
– Нет, не надо… – начала я, при этом случайно добавила пятнадцать процентов чаевых к критической сумме в пятьдесят семь фунтов и пятьдесят пенсов.
– Спасибо, Кэтрин!
Первый раз ты обратилась ко мне по имени. Потом улыбнулась своей лучезарной улыбкой, и я невольно улыбнулась в ответ.
– Ничего, – сказала я самой себе, глядя, как ты исчезаешь во вращающихся дверях офиса.
Я вышла из такси, затолкала кредитную карту в сумку и попыталась собраться с духом. Кто-то тронул меня за плечо.
– Кажется, кофе тебе не помешает.
Азиф протягивал мне бумажный стакан. Блестящие карие глаза, высокий лоб в обрамлении темных кудрей, аромат «Фирс» от «Аберкромби и Фитч» – недаром все практикантки от него млеют. Хорошо иметь такого друга.
– Ну ты даешь, Азиф!.. – Я сделала глоток и обожгла язык. – Видел Джемму?
– Да.
Мы вместе зашли в здание, по очереди провели картами по датчику и бок о бок стали подниматься по мраморной лестнице.
– И как она?
– Нормально. Но только… В общем, сама посмотришь… Ничего, вырулим.
Кажется, он чего-то не договаривал, берег меня.
– Какой ты тактичный. А племянницу видел?
– Племянницу? Только не говори, что нам подсунули еще одну бестолковую студентку! Нет, не видел. А ты когда успела?
– О, грустная история.
Мы зашли в офис и застали тебя в объятиях Джеммы. Джемме Лант было слегка за сорок, как и мне, хотя выглядела она старше и солидней – строгая юбка, пиджак, рыжеватые волосы хитро закручены в небрежный французский валик. Говорят, она основала и продала уже несколько компаний, а нашего «Руководителя» купила неожиданно: увидела, что «проект перспективен во многих отношениях» – интересно, в каких? – взяла и купила. Детей у Джеммы не имелось, зато имелись двухуровневая квартира в престижном районе Мерилибон, дом в Норфолке и, кажется, коттедж на горнолыжном курорте в Альпах. Такие дела.
Джемма велела отгородить себе отдельный кабинет, и теперь я смотрела на вас обеих сквозь стеклянные стены. Кстати, до того как «Руководитель» пошел ко дну, начальство как раз поговаривало об отдельном офисе для меня. А потом пришли годовые финансовые отчеты, владельцы стали откладывать мои просьбы в долгий ящик, хотя раньше без промедления выполняли любую прихоть. Затем и вовсе начали меня избегать – при столь плачевном положении им не хватало духу посмотреть мне в глаза – они взяли меня на работу помощником репортера почти двадцать лет назад, сделали самым юным в истории журнала главредом, взрастили с младых ногтей и прочили блестящее будущее.
И вот теперь в новом
