в дядиных ящиках и нашел коробку с фотографиями. Мои фотографии от нуля до шести лет. И десятки снимков родителей, на острове и даже до того. Их свадебные фотографии. Отпускные. Я даже фильм нашел!
– Фильм?
– Да, видеокассету. Коротенький фильм, моя тетя сняла его на портативную видеокамеру здесь, на острове. Там минуты три, не больше.
– И что там, на этой кассете?
– Почти ничего. Взрослые едят под открытым небом, рядом с руинами. Я на этой кассете тоже есть, мне там пять или шесть лет. Играю рядом.
– И на этой кассете есть твой отец?
– Да.
– Твой отец и твоя мать?
Я на мгновение замялся.
– Да.
Я и в самом деле узнал отца и мать. Мама все время смеялась. Она держала большую тарелку с нарезанными овощами и угощала сидящих за столом – красивая, радостная. Но отец сидел не рядом с ней. Он был на другом конце стола, рядом с очень молодой и очень хорошенькой девушкой, спортивной, рыжей, с очень короткой, под мальчика, стрижкой, и одежда у нее тоже была очень короткая. Камера медленно двигалась вдоль стола, снимая всех общим планом. Мой отец под столом – мама не могла этого видеть, она была напротив – гладил голую ляжку девицы. Поведение отца было недвусмысленным. Он это проделывал незаметно, но долго, даже залез под юбку. Судя по моему возрасту, фильм был снят за несколько месяцев до гибели родителей.
– За десять лет люди стареют, – продолжал убеждать меня Арман.
– Не настолько. С тридцати пяти до сорока пяти не так уж и стареют. И потом, какого черта, если я говорю, что узнал его, можешь ты поверить или нет?
Армана и это не убедило.
– Ты видишь то, что хочешь увидеть. Из-за предсказания твоей мамы, ты мне сам рассказывал. «Ты еще встретишься с папой». Ты думаешь, что твой отец жив, а на самом деле она говорила про рай и боженьку. Логично? И вот ты возвращаешься сюда, надеясь снова увидеть отца живым, и принимаешь за него первого встречного, который на него похож. Как утенок, который принимает за свою маму первое, что увидит, вылупившись из яйца, даже если это покрышка или башмак. Говорю тебе, все логично.
– Арман, там не только мамино предсказание. Есть еще и доказательства. Куча доказательств.
Арман приподнялся на постели и посмотрел на меня с улыбкой, как следователь на адвоката какого-нибудь мафиозо.
– Валяй, я слушаю.
– Видишь ли, мои дядя и тетя знают, что папа жив. Они никогда не упоминают о нем при мне, но иногда проговариваются. Когда Тьерри или Брижит созваниваются с давними друзьями, которые остались на острове, я вылавливаю из разговоров фразы типа «передай ему привет, скажи, что все в порядке, Колен здоров». А когда я спрашиваю, кому это – ему, они всегда смущаются и говорят: никому, ты его не помнишь.
– И это ты называешь доказательствами? – зевнул Арман.
Он меня достал! Мади приняла мою версию, не задав ни одного вопроса.
– Это еще не все. Тьерри и Брижит говорят о моем отце в настоящем
