черной. Черный пол. Паркет. Черный коврик у входа. Черный потолок. Светильники. Темное-серое, дымчатое стекло. Пара картин. Абстрактных. Нарисованы черным грифелем. Будто эскизы.
Я чувствую, как меня захлестывает ужас. Утробный страх сотрясает, нарастает с каждой секундой.
Поначалу не замечаешь ничего необычного, но когда взгляд охватывает картину в целом, становится реально жутко.
Щелчок замка заставляет меня подпрыгнуть.
Я оборачиваюсь, позабыв обо всех особенностях интерьера. Я смотрю как Демьян закрывает дверь.
Господи.
Это больше похоже на тюрьму. Столько замков. Выдвижная решетка.
Я слишком сильно дрожу, сумка соскальзывает с плеча.
– Что это ты затихла? – насмешливо спрашивает Демьян.
Я ничего не отвечаю, только пячусь назад, в темноту. Как будто это меня спасет, защитит.
Я готова бежать. Только некуда.
Я делаю шаг назад, опять и опять, суетливо. Я спотыкаюсь о что-то, падаю, больно ударяюсь, но не кричу. Вопль застревает в горле. Я шарю руками по полу, меня колотит озноб.
Демьян включает свет и здесь, неторопливо приближается. Куда спешить? Зачем? Я в его полной власти. Тут очень толстые стены, кричи сколько угодно. Никто не услышит, хоть голос сорви.
Я лихорадочно отползаю назад, расталкиваю табуретки, вдруг упираюсь спиной в диван, дергаюсь, жалобно взвизгиваю. Я опять осматриваюсь и ощущаю ужас все острее, безнадежнее.
Вокруг сплошная чернота, от пола до потолка. Те же мрачные стены, тот же похоронный паркет. Потолок как будто зеркальный, но тоже черный.
Черная мебель. Кожаная. Табуретки из темного дерева. Стол такой же, точь-в-точь. Черный телевизор, черный музыкальный центр. Черные шторы. Черная ваза.
Абсолютное торжество черного. Во всем без исключения.
Я себя не контролирую.
Это инстинкт.
– Не нравится дизайн? – спрашивает Демьян. – Неуютно?
– Тут… тут все черное, – выдаю с трудом.
– Знаю. Это мой любимый цвет.
– Тебе не кажется, что, – осекаюсь.
Что ты чертов псих?!
– Что это немного чересчур, – заканчиваю глухо.
– Наоборот. Расслабляет, успокаивает.
Демьян подходит вплотную.
Я подтягиваю ноги к груди, затравленно смотрю вверх. Он возвышается надо мной как будто скала. Огромный. Настоящий гигант.
В сердце копится холод, а в низу живота разливается пламя.
– Пожалуйста, отпусти меня.
Понимаю, как глупо это звучит. Но что еще остается?
– Пожалуйста, я никому не скажу.
Я должна попробовать, пробиться сквозь его броню.
Демьян приседает, рассматривает меня, изучает, склонив голову.
– Конечно, не скажешь, – он улыбается, как-то странно, неожиданно искренне, будто ему и правда весело. – Ты
