источником Кристина около часа вещала о прекрасных видах, сладком вине и чудесной средиземноморской погоде, будто мне предстояло впервые прорубить окно в Европу. Я пыталась выбить признание о сюрпризе, а Кристина неуступчиво держалась. Тогда я пыталась решить этот ребус самостоятельно, прикидывая разные варианты, и попала в точку. Дружком Могилевской оказался прошлогодний любовник из серии «бывший», но почему-то почти по прежнему «настоящий». С такими людьми никогда не удается поставить точку. Они преследуют и напоминают о себе, играя на нервах. Я не позволяла себе подобных фокусов, а Кристина – довольно часто, но это ее проблемы. Я ими не занимаюсь.
4
Шальные гости раскисали и сдувались как воздушные шарики. В них уже не было той стройности и единства по сравнению с внезапным появлением, когда они накатились бурлящей лавиной, сметая всех на своем пути.
Коля осчастливил нас и не покидал номер с несварением желудка, не приставая с кошмарными разговорами и зловонным смехом. Марк прогуливался вокруг отеля наедине со своими мыслями, лишь изредка обращаясь ко мне, надеясь нарваться на философские дебаты, а я аккуратно останавливала его и посылала. Дурнушка Люси искренне пыталась подружиться со мной. Серж даже ревновал и высказывал недовольство.
В редкие минуты, когда мы оставались с Сержем наедине, он старался отдать мне максимум себя, послушно вилял хвостом, высовывал малиновый язык и неуклюже двигал оттопыренными ушами, показывая собачью преданность.
– Я понял, как ты очутилась в Европе, – говорил он, искоса смотря на меня с подоплекой подозрительности. – Италия! Мама мия! Я был там пару раз. Спагетти, пицца и паста, смуглые итальянки – много шума из ничего. Мои римские каникулы не отличались авантюрами и прошли довольно тихо под прессом флегматичного гида, возившего нас по достопримечательностям столицы. Такого педанта я не встречал! Моему папаше до него не добраться. Гид был мигрантом из Северной Африки и одинаково безобразно владел итальянским и английским, но болтал, как помело, маскируясь под коренного уроженца Болоньи. Получалась неразборчивая гремучая смесь – ядерный заряд для лингвистов.
– Так ты классно повеселился, – кисло заметила я, остановив зарождавшийся монолог. – Представляю, как ты разъезжал с полоумным африканцем в душном автобусе с десятками туристов.
– А ты не очень-то весело отдохнула, – попал в точку Серж. – Почему ты тянешь время? Когда перейдешь к сути своей истории?
– Потерпи. Ты всегда хотел получать все и сразу! Это неправильно. Ты избалован донельзя, не прикладываешь никаких усилий, даже забросил учебу и таскаешься по Евросоюзу как цыганский табор, скрываясь от отца.
– А ты от кого скрываешься?
– Я? Все мы скрываемся от кого-то. Кто-то от судьбы, кто-то от себя. Я нечто среднее. Ответ удовлетворил тебя?
– Не совсем. Все мы скрываемся от кого–то, – повторил он мою мысль. – Ты права. Взять Марка и Николая! Их разыскивает семья. Они совершенно зря сюда
