мечами. Обильны были наши трофеи – лошади, колесницы, оружие, кольчуги.
– Теперь расскажи нам о судьбе поверженного тобой Бен-Адара, – подсказал Иошафат.
– Единственный, кто спасся – это Бен-Адар, – ответил Ахав, – хитер был, собака, умудрился скрыться! По прошествии года он сумел собрать новую армию и приготовился воевать со мной, но я вновь его одолел!
– Любезный гость мой! – вмешался Иошафат, – ты, кажется, опять забыл упомянуть важнейшую вещь. Позволь, я добавлю. Перед вторым решительным боем, снова подошел к тебе пророк Господа нашего, и сказал, мол, Бен-Адар не признал иудейского Бога за единственного и всесильного, назвав Его богом гор. И за эти слова бесчестья, Он наказует языческого царя и отдает его в руку твою, то бишь дарует тебе победу. И свою речь пророк заключил вдохновенными словами: “Смелее вперед!”
– Верно, достойный Иошафат! – не слишком охотно признал Ахав, – и, сошлись, стало быть, в бою две великие дружины, и сыны Израилевы побили арамейцев. Сто тысяч пеших зарубили мы в один день. Остатки вражеского полчища пытались бежать, но обрушилась на них стена каменная, и еще двадцать семь тысяч трупов легли под обломками. А ловкий Бен-Адар вновь ускользнул от меня!
– Бен-Адар укрылся в Дамаске и дрожал от страха за свою нечестивую душу. К нему явились его царедворцы, и сказали, дескать, слышали они, что цари Израильские сердобольны и не злопамятны. И ежели пасть ниц перед лицом победителя и покаяться, то пощадит великодушный и не обезглавит. И Бен-Адар послушался советов, и пришел ко мне, и молил сохранить ему жизнь.
– А я не стал заноситься перед поверженным, и помилосердствовал, и не попрекнул. Я говорил с ним, как с достойным противником, и усадил рядом с собой в колесницу, и мы проехали по улицам Дамаска. И умный Бен-Адар смекнул, чего я жду. Он вернул мне города, что когда-то захватил у Омри, моего отца, то есть деда твоего, Аталья. И он отдал мне в аренду широкие мощеные площади в своей столице для устройства рынков. И я принялся торговать, как у себя Шомроне, наживаясь и процветая. А потом мы заключили союз…
– Пожалуй, я продолжу, – сказал Иошафат, заметив, что Ахаву становится все трудней говорить складно, – и заключили вы с Бен-Адаром союз и возглавили армию двенадцати монархов против нашествия Шалмансара, царя Ашура. Ни одна из сторон не одержала верх, но завоеватель был остановлен.
– Договоры, что не воинской честью, а торгашеской корыстью заключаются – не крепки, хоть и принимаются с помпой, – с грустью заметил Иошафат, – потому короток был век союза меж Ахавом и Бен-Адаром. Еще продолжалась война с Ашуром, а арамейцы вновь покусились на Израиль. Говорят же мудрецы наши, что не отмыть арапу черноту свою, и с леопарда не сойдут пятна.
– Горбатого могила исправит! – по-простецки вставила Изевель.
– Однако, Изевель, на сей раз муж твой был не одинок. Верно, Ахав? – обратился Иошафат к задремавшему царю Израиля, – мы воевали вместе, и мощь наша умножились!
