дал понять, что не хочет оставаться друзьями. Вашей принцессе не грозит навязанный роман.
– Старайтесь не оголять эту ногу. Королевские одеяния скромные, платья длиной в пол, охотничьи брюки тоже заправляются в сапоги. Но Линкею всегда купают лины. Они знают каждую её родинку. Если они заметят шрам, тут же доложат королю Стефанусу. Он очень дорожит единственной дочерью, и здесь за ней следят во все глаза.
– Попахивает маниакальностью. Мне уже не по себе.
В комнату снова постучались.
– Кто? – машинально спросила Микаэла, но сразу прикусила язык.
После недолгой паузы послышался писклявый женский голос:
– Доброе утро, ваше высочество! Прикажете готовить купальню?
Микаэла испуганно посмотрела на Альтмара. Он приблизился к ней вплотную и прошептал:
– Да, будьте любезны. Да побыстрее.
Она прочистила горло и почти заорала:
– Да! Будьте любезны! Да пошевеливайтесь!
Альтмар чуть не задохнулся от возмущения. Дверь распахнулась, и в комнату чередой вошли инлуги с наполненными парующей водой деревянными вёдрами, а вслед за ними две робкие лины. Все выстроились в ряд, поклонились и занялись подготовкой купальни.
– Желаю воду погорячее! – прокричала им Микаэла.
Альтмар, чуть наклонившись к ней, произнёс:
– Принцесса должна говорить негромко, но властно. А её смех должен напоминать звон колокольчика, а не конское ржание.
– Уважаемый придворный шарлатан, а не пошли бы вы вон из покоев моего незамужнего высочества! – Микаэла по-хозяйски указала ему на дверь. – И нефиг кривить кислую гримасу, – тише шикнула она. – Сами меня сюда затащили. Терпите.
Альтмар заметил мимолётные взгляды копошащихся в купальной слуг и, откланявшись, покинул комнату. А Микаэла, потирая ладони, улыбнулась:
– Расслабьтесь, ребятки. Я не кусаюсь.
Выставить за дверь лин, выпросив у них чистое бельё, оказалось проще простого. Микаэла не могла позволить, чтобы её трогали посторонние, пусть даже девушки. В одежде она предпочитала скромность, а купальники покупала исключительно закрытые, несмотря на то, что обладала тонкой талией. Бассейн она посещала редко и в те дни, когда основными посетительницами были ровесницы её бабули. Так что привычки обнажаться на публику у Микаэлы не было.
Сняв с себя рубашку, джинсы и бельё, она сложила их на приготовленную линами простыню и связала в узел. Потом сняла цепочку с кулоном, спрятала украшение за шкафчиком, залезла в остывающую воду и огорчённо вздохнула. В каменном замке всё леденело за считанные мгновенья. Расслабиться и согреться Микаэле так и не удалось. Она как можно быстрее помылась, перепутав мыльный порошок для тела с порошком для волос и поняв это, когда её шевелюра никак не вспенивалась, и выругала себя за идею мыть голову в таком лютом холоде. Фена-то в замке точно нет! А вынырнув из чана, Микаэла поторопилась обтереться и одеться.
