коммуникации. Ну там – механические конечности, синтетическое сердце. Лёгкие, способные дышать в воде. Ну и всё такое прочее.
– А зачем лезть в тело? Большинству людей хватает и базового, гм, набора органов. Даже с избытком. Здоровье мы научились поддерживать. Старение притормозили. Вот мне, например, дашь семьдесят пять лет?
– Нет.
– То-то и оно. А годам к ста жизнь так надоедает, что люди сами приходят на утилизацию.
– Угу, – пробормотал Олег, все так же меряя обширное помещение шагами. – А скажите, министр, есть ли у вас… у нас какая-нибудь библиотека или архив. Хочу поднять историю вопроса.
– Отчего же. Конечно, есть, – министр выпорхнул из-за кафедры и привычно взял Олега под локоток. – На Земле. Тем более, вы пока не вписали свое имя в историю свободной Муны. Там и впишем.
– На земле? А поближе библиотек нет? На луне, например?
– Так тут совсем рядом.
– Рядом, говорите?
Совсем уже ничего не понимая, Олег машинально повторил ленинский жест: вложил большие пальцы подмышки, а остальными забарабанил по груди, укрытой кирасой.
Видимо, это запустило некий процесс, предусмотренный заковыристой операционной системой доспехов, потому что сбоку кирасы немедленно открылся лючок. Оттуда выехал крохотный контейнер. Олег невольно скосил глаза и обнаружил в лотке необычный круглый тюбик с красным крестом. С явным раздражением он задвинул контейнер обратно.
В этот момент прозвучал ломающийся басок. Это говорил позабытый чернявый шкет, привязанный к стулу:
– Ильк обосрался.
Заявление подтверждалось непропорционально большой кучей дерьма по соседству.
Министр резво подскочил к проштрафившемуся дитю и оформил увесистый подзатыльник. Словно сочтя, что этого мало, министр макнул мальца носом прямо в кучу и пнул так, что ребенок пропахал кучей и собственным лицом сантиметров сорок белого матового пола.
Малец дежурно завыл.
Добавив к наказанию еще подзатыльник и веское: “До экзамена со старшими говорить нельзя”, министр велел:
– Пошёл в детсарню!6
Потом открыл дверь на площадку с двумя планетами и вышел, поманив заодно и Олега.
Повторилась пантомима с поисками выступающих элементов рельефа, зубовный гул и открывающиеся двери. Но теперь уже на большем геоиде. Как и раньше распахнулась неразличимая до этого дверь, и к проходу выросла лестница.
4
Следующие часы выдались весьма насыщенными.
В библиотеке Олег в книжище “История Муны”, размером с автомобильный капот, начеркал ручкой министра что-то вроде “Темпоратор девятьсот тридцать восьмой Олег Каспер седьмого числа пятого месяца две тысячи девяносто пятого года навеки вписал свое имя в историю свободной Муны”.
Что странно – буквы он выводил своим корявым почерком, а в талмуд заносились каллиграфически чёткие и красивые строки.
Министр
Элемент системы дошкольного образования свободной Муны.
