люк. На капоте торчал цилиндр с циферблатами, похожий на паровозный котел. К нему был приторочен целый оркестр из разнокалиберных поварёшек, шумовок и половников. От котла тянуло чем-то съедобным. Оркестр поварёшек позвякивал при движении.
– На минус пятидесятом размазался? Уже еду, – молвила тетка с прижатой к уху пятернёй.
Двери лифта разъехались. Дама навострилась влезть без очереди, но увидела ошарашенного Олега, пролепетала: “Темпоратор!” и попыталась, насколько это возможно в сидячем положении поклониться.
Тридварац снова взял Олега за локоток, сопроводил в лифт, и кабина (с совершенно, кстати, прозрачной стеной, выходящей на рукотворную бездну) неожиданно быстро рванула вверх.
Вышли они на почти таком же на вид этаже, только с высоченным… эээ… ну, пусть будет потолком, роль которого, как и в “Тронном зале” исполняли облачка и солнышко. Впереди виднелись огромные ладони, над которыми всё так же висели две планеты. Только теперь Олег понял, что они не висят, а наполовину утоплены в монолитную стену из уже привычного голубого камня.
Прямо к ним вёл мостик, по которому Тридварац и предложил направиться. Они подошли к геоидам, меньший их которых тянул по размеру на пятиэтажный дом, и Олег увидел, что бóльшая из сфер – натуральная копия земли, повторяющая и рельеф суши, и океаны. Она едва заметно вращалась. Парень протянул руку к предположительно Атлантическому океану и почувствовал, как рука уходит в настоящую холодную воду. Жидкость не выказывала ни малейшего желания подчиниться гравитации и стечь вниз, в шахту.
– Если глубже запустить руку, можно и до шельфа дотянуться, – между делом произнес Тридварац и повернул рукой на меньшей планете какую-то особенно высокую гору. В глубине (Олег вдруг понял, что это луна, правда, не классическая ноздреватая, а явно терраформированная) неприятно, до ноющих зубов, загудело, и твердь разверзлась двустворчатой дверью. Из пола, обрастая ступеньками, выдвинулся трап.
Внутри луны обнаружилось то самое помещение, в котором Олег осознался.
– Велкам, Темпоратор, – пригласил Тридварац и троица прошествовала в покои. – Тронный зал. Будьте как дома. Но не забывайте, что вы…
Фразу он не закончил, смешинкой подавился.
Министр одобрительно поцокал на разбросанные повсеместно блюда с недоеденными яствами, улыбнулся на валяющиеся то тут, то там пустые шарообразные бутылки с длинными горлышками, похожие не то на средневековые колбы, не то на реторты. А потом подошёл к ближайшему каменному стулу амфитеатра и кряхтя привязал чернявого ребенка к ножке.
Малец тоскливо вздохнул и положил подбородок на сиденье. Но так и остался на корточках.
Министр, позвякивая сбруей, подошёл к темпораторскому ложу. Только сейчас Олег заметил, что изголовье круглой кровати изобилует узорами и барельефами настолько похабными, что их и описывать совестно.
Министр потянул за какой-то задорный, кхм, уд. “Зубное” жужжание повторилось, и изумленный Олег (хоть
