поверхность окна сменилась темнотой; в комнатушку Рэна прорвались завывания ветра, перемежающиеся с низкочастотным грохотом.
– Эн?
– Слышу тебя! – чародей почти кричал, стараясь перекрыть голосом беснующуюся стихию. – Подожди немного!
В окне мелькнули очертания его фигуры, укутанной в тёплую меховую одежду, потом свет от окна на секунду озарил нечто, напоминающее ледяную статую, и, наконец, шум немного поутих, а Энормис, появившийся на свету, скинул меховой капюшон:
– Какие новости?
– Где ты? – спросил Рэн, игнорируя вопрос.
– В Холодных горах. Ты уже нашёл корабль?
– Да. Правда, пришлось провернуть небольшую аферу, – пуэри поморщился.
Энормис смотрел холодно, не двигаясь, лишь мех на его воротнике чуть топорщился от ветра. В последнее время такие взгляды стали для него обычным делом, как и полная безэмоциональность – иногда Рэну даже казалось, что чародея подменили големом, настолько непроницаемым стал его вид.
– Ты веришь мне? – вопрос прозвучал так, словно ответ чародея ничуть не волновал, но пуэри всё же кивнул. – Так нужно, Рэн. Ты рождён для другого мира, поэтому тебе кажется, что ты поступаешь неправильно, но правда в том, что иных путей нет.
– А ты искал иные пути? – охотник грустно улыбнулся.
– Первый путь привёл меня к гибели Лины, – Энормис пожал плечами. – Второй – к гибели Кира и Арджина. И теперь я ступаю на третий. Понимаешь, о чем я говорю?
Рэн опустил голову.
«Нет, не понимаю. Это твои пути. Не мои».
– Если ты не хочешь рассказать, в чем заключается наш план, – пуэри неотрывно смотрел на собственные ладони, – хотя бы ответь – он у тебя есть?
– Есть. План – победить, – отрезал чародей.
– И ты уверен, что на Архипелаге я найду ключ к победе?
Энормис медленно вздохнул, но так и не отвёл взгляда.
– Я понимаю твои сомнения. Ты идёшь почти вслепую. Ты не видишь выходов, не видишь альтернатив. Поэтому повторяю снова – Рэн, верь мне. Я знаю, что мы справимся. Спросишь, почему я в этом уверен? Да потому, что наша альтернатива – смерть и забвение. Если мы остановимся, если мы хоть на секунду отчаемся, то потеряем последние шансы, и тогда наши жизни станут ещё более бессмысленными, чем наша же гибель. Пусть говорят, что выбор есть всегда – чаще всего так говорят из страха перед решительными действиями. Нам нужна смелость стать выше собственных принципов, морали, всего, что мешает достичь цели. Тебе тяжелее всех, потому что по меркам людей ты чуть ли не святой. Мне жаль, что тебе, пуэри, приходится быть человеком. Мне жаль, что я – человек. Но я верю, что наша цель достойна того, чтобы рискнуть ради неё нашими душами. Если мы победим – все наши действия будут оправданы. Если проиграем – уже ничто не сможет нас оправдать. Никогда. Историю создают только победители, так было и так будет. Теперь
